Я хочу от тебя детей, Джон. Лиара и Шепард. Решение о детях. Лиара и шепард

Родная кровь и брачные узы. Глава 1 - Рассказы Mass Effect - Фанфики Mass Effect

Жанр: Романтика, Флафф, Hurt/comfortПерсонажи: Джон Шепард/Лиара, ОСОписание: Эти события могли произойти после войны со Жнецами. С чего начинать мирную жизнь?  Размер: миди

Часы только что показали два часа ночи. Шепард вздохнул, бросив взгляд на светящиеся цифры и осторожно, стараясь не шуметь, приподнялся на кровати. Он понял, уснуть все равно не получится. Капитан сел на край кровати, поморщился, когда его босые ноги коснулись холодного, металлического пола и почувствовал едва заметную вибрацию. «Двигатель на полной мощности», - машинально определил он. Он летал на кораблях много лет и научился слышать и понимать, что означает любой шум механизмов и дрожь палубы.  Шепард покрутил головой, разминая занемевшую шею, и еще раз оглядел ставшую такой привычной за несколько дней путешествия небольшую каюту. Пассажирская каюта «Галериона» была совсем маленькой и конечно же, не такой роскошной какой была его каюта на «Нормандии».

При воспоминании о родном корабле у него болезненно сжалось сердце. Хоть СУЗИ и старалась спасти корабль на грани своих возможностей и сил, ему изрядно досталось в последнем бою. Именно в последнем. Тот бой с участием гигантского объединенного флота, который ему удалось собрать за несколько месяцев лихорадочного скитания по всей галактике, был ими выигран. Миллионы разумных существ, вставшие на защиту своих миров, погибли, десятки тысяч кораблей были уничтожены, сотни колоний разрушены, взорвано несколько систем, но Жнецы были повержены. Однако победа не принесла ни радости, ни ликования. Слишком высока была цена. На восстановление разрушенного уйдут сотни лет. Почти половина разумного населения галактики пала жертвой этой страшной войны…  Враг был повержен, война окончена, но «Нормандия» в том бою получила серьезные повреждения двигателей, обшивки и легла в вынужденный дрейф. Джокер включил маяк, но помощь пришла не сразу. Турианский патруль взял экипаж «Нормандии» на борт, а сам корабль пришлось оставить, несмотря на протесты пилота. Шепард буквально выволок Моро, но тот отчаянно сопротивлялся. В конце концов, только СУЗИ смогла уговорить его покинуть полуразрушенную «Нормандию», пообещав, что будет приглядывать за ней. Шепард надеялся, что как только доберется до Цитадели сразу же сообщит координаты командованию Альянса Систем, корабль найдут и обязательно починят.

Почти неделю они провели на Цитадели. Ей тоже изрядно досталось. Джокер был сам не свой, он дергался и злился по любому поводу, но когда от Альянса пришла весточка, что «Нормандию» нашли и отбуксировали в уцелевшие доки землян, он тут же кинулся искать попутный транспорт, даже не попрощавшись с остальными. Шепард, впрочем как и все остальные, вздохнули свободно, но сейчас не это беспокоило его.  Завтра утром небольшой транспортный корабль, на котором он сейчас находился, выйдет на орбиту Терра Нова. Он был здесь несколько лет назад, но не на самой планете, а на астероиде, который батарианские экстремисты хотели направить на столицу земной колонии - Скотт. Если бы он тогда не оказался рядом, даже страшно было представить масштабы последствий…

Тогда он старался не думать о том, что вместе с тысячами жизней мирных колонистов Джон Шепард спасет… собственных родителей. Они уже давно жили на Терре, но не в самой столице, а в сельской местности. Когда отец вышел в отставку, на скопленные деньги Шепарды купили дом, где планировали встретить свою старость.  Джон лишь изредка отправлял им письма, но чаще всего мать довольно сухо интересовалась, где он и как. Но что мог ей написать в ответ лейтенант специального, элитного отряда N7? Он обходился общими фразами: жив, здоров, много работы. Шепард никогда не рассказывал родителям о том, чем действительно ему приходилось заниматься. Даже после случая на Акузе, он ничего об этом не рассказал. А после его воскрешения пришлось просить Андерсона, чтобы он помог найти новое местожительства родителей. Шепард не виделся с ними почти семь лет, хотя мать неоднократно просила его навестить их. Мать Шепарда – Ханна Шепард, была кадровым военным, и, как и его отец, всю свою сознательную жизнь отдала Альянсу. Перед отставкой они даже служили на разных суднах, но как только отец подал рапорт, мать сделала тоже самое и покинула «Оризабу», как только был принята ее отставка. Почти всю свою жизнь родители Шепарда провели в космосе. Как только человечество вышло за пределы Солнечной системы, они стали одними из первых, кто поспешил на встречу неизведанному. Они были в составе первой экспедиции адмирала Гриссома, принимали участие в строительстве станции Арктур и даже сам Джон родился на ее борту.  Как говорил его отец, Джону выпала честь родиться в офицерской семье и немудрено, что он пошел по их стопам. Как только ему исполнилось восемнадцать лет, он в тот же день записался на военную службу в Альянс. Родители гордились сыном, но все же их отношения были больше похожи на отношения подчиненного и командира, нежели на теплые семейные узы. Отец был довольно жестким человеком, очень принципиальным и целеустремленным, а Ханна, хоть и проявляла иногда материнские чувства, во всем поддерживала мужа. Джон вырос в условиях жесткой, военной дисциплины. В их семье не принято было проявлять чувства. Это считалось слабостью.

Джон криво усмехнулся, вспомнив их разговор после воскрешения. Альянс не принял его, а Призрак не требовал соблюдения строгой конфиденциальности. Отец высказал ему, что возмущен работой сына на «Цербер», сходу обвинив его в предательстве Альянса. Совсем как Эшли на Горизонте. Только у мамы радостно заблестели глаза, когда он увидел ее во время последнего видеосеанса - но потом она сразу поджала губы и спросила что-то вроде: «Какого черта командование сообщает мне, что ты жив? Неужели ты сам не мог написать?». Даже инопланетяне - Рекс и Гаррус куда больше обрадовались его появлению, нежели собственные родители… И вот теперь ему снова предстояло увидеться с ними. После войны связь с колониями медленно восстанавливалась, и Джон не знал, выжили его родители или нет. Он надеялся, что они живы. Жнецы не обращали внимания на мелкие поселения. Их главной целью были крупные города, жителями которых они пополняли свою армию хасков. От этой мысли он почувствовал слабое покалывание в сердце, что случалось крайне редко. Конечно, они живы. Как он мог такое подумать? Шепард мысленно отругал себя за это.  Но не этого он страшился. По крайней мере, он считал, что это может стать проблемой. На Терра Нову он летел не один.

Шепард оглянулся на кровать и улыбнулся. Рядом мирно спала его любимая женщина. Веки чуть трепещут, уголки красивых губ приподняты… Тонкая рука спокойно лежит на слегка округлившемся животике. Когда он услышал от нее, что она ждет ребенка, Джон не поверил своим ушам. Стоял и хлопал глазами, как идиот. Это было после тяжелого боя с гетами, они выстояли, но когда вернулись на корабль, она выглядела более усталой, чем обычно. Шепард насильно притащил ее к Чаквас. Доктор провела осмотр и что-то прошептала ей на ухо, а потом посмотрела на капитана и в ее глазах вспыхнули озорные искорки. У Чаквас они всегда появлялись, когда она радовалось чему-то, но тогда Джон не видел никаких причин для радости. - Что-то не так? – Шепард испуганно посмотрел на Чаквас и нервно сглотнул. - Все так, - кивнула доктор. – Все просто отлично. Лиара, скажи ему сама. Джон с тревогой посмотрел на азари. - Джон, у нас будет дочь, - Лиара повернулась к нему и виновато улыбнулась, не зная, какую реакцию у Шепарда вызовут ее слова. В медотсеке повисла тишина. - Не понял? – капитан недоуменно посмотрел на доктора, и та утвердительно кивнула. Шепард выглядел необычайно растерянным. Лиара подошла ближе и взяла его за руку. - Я не решалась сообщить тебе, но доктор Чаквес сейчас настояла на этом. Я знаю, что выбрала неудачное время, но я подумала, что не успею испытать радости материнства и… И мы, я или ты, мы можем погибнуть, Джон, в любую минуту. Прости, что я не сказала тебе, но я так хочу от тебя ребенка, - уголки рта Лиары слегка опустились вниз, и Джону показалось, что она вот-вот заплачет. – Когда ты говорил о куче маленьких детишек, я уже не могла устоять и воспользовалась моментом. Шепард крепко обнял ее. - Я думал о том же, - прошептал он. – Я тоже боялся, что так и не успею стать отцом. Хотя... Может, у меня уже и есть дети, ведь я не сидел сложа руки. - Шепард! Лиара стукнула его кулаком по пластине брони и состроила недовольную гримасу. - Да шучу я! – Шепард рассмеялся и подхватил азари на руки, закружившись с ней по комнате.  - Поставь меня на место! - крикнула она скорее для вида, а сама лишь крепче обхватила его шею. Чаквас с улыбкой наблюдала за ними.

Это был трогательный момент, но потом все усложнилось. Шепард настаивал, чтобы Лиара оставалась на «Нормандии», в безопасности, но она возражала и говорила, что для нее самое безопасное место – быть рядом с ним, помогать ему и защищать его. Азари могла быть милой и улыбчивой, но спорить с ней было бесполезно. Голос и интонации, выработанные за время ее работы торговцем информации, порой пугали Шепарда, хоть он и знал, что Лиара никогда не сделает ему ничего плохого. Но ледяной голос, произносивший: «Я иду с тобой, Джон Шепард, и ты знаешь, что так и будет» иногда вызывал у него мурашки по коже. Он не смог ей отказать, и она не подчинялась его приказам, да и мог ли он теперь ей что-то приказать? Раньше Шепард считал, что воюет в полную силу, но когда Лиара была рядом, он понял, что по каким-то непонятным причинам открывались скрытые, внутренние силы. Его чувства и реакция были обострены настолько, что он превратился в боевую машину – более безжалостную и смертоносную, чем прежде. Сейчас ему приходилось воевать за двоих, даже за троих. Он не представлял, какой будет его дочь, но был готов буквально разорвать любого, кто угрожал ее матери.  Доходило до того, что он снимал щиты "Атласа", запрыгивал к нему на спину и через закрытый колпак насаживал пилота на омни-клинок. Он действовал как безумец, но в своем неистовстве Шепард был весьма эффективен. Это было необычайное зрелище, но сам он не видел в этот момент ничего, кроме хрупкой фигурки Лиары, спрятавшейся за каким-то укрытием, которое этот самый "Атлас" минуту назад увлеченно рушил.  Впрочем, Лиара сама была смертельным оружием. Она тоже всячески пыталась защитить Шепарда и яростно раскидывала врагов. Ее биотические способности были просто невообразимыми. Это потом она призналось Шепарду, что пришлось прибегнуть к имплантации биоусилителей и ее возможности увеличились вдвое. Они чувствовали друг друга в бою без слов, действуя как единый, хорошо отлаженный механизм, и где бы не находились на поле боя, постоянно держали друг друга в поле зрения. И все же Шепард с тайной тревогой высаживался на очередной миссии. Он и раньше ценил ее, а теперь Лиара стала для него всем. Он не мог позволить, чтобы с ней что-то случилось.

Но однажды Шепард заигрался и не заметил, что попал в плотное кольцо врагов, откуда ему было уже не выбраться. Лиара сделала невозможное, расправившись со своими противниками, и выдернув капитана из осады биотикой. Азари не заботилась о том, что ее любимый человек испытал при этом чудовищные перегрузки, летя к ней навстречу как пушечное ядро, а когда он был совсем рядом, окутала их обоих полем стасиса, и в этом коконе, они вместе скатились со склона невысокого холма. После такого стремительного спуска Шепарда замутило и чуть не стошнило, но он подавил рвотные порывы, представив, что сейчас чувствовала Лиара. Он резко вскочил и подбежал к азари. - С тобой все в порядке? – спросил Джон, пристально вглядываясь в лицо Лиары. Азари бегло осмотрела Шепарда, и только после того как удостоверилась что он цел, позволила себе легкую улыбку. - Со мной все хорошо! – сказала она и приняла руку Шепарда, поднялась и тут же посмотрела на капитана. – Там же Гаррус и Грюнт! После этих слов она кинулась вверх по склону, на ходу меняя термозаряд в своем оружии.  Шепарду не оставалось ничего, кроме как обогнать ее и оказаться наверху холма задолго до Лиары.

Слава Богу, что все закончилось. Она здесь, рядом, Жнецы уничтожены и менее чем через четыре месяца на свет появится крохотная синекожая девочка - его дочь. Они победили и остались в живых. Теперь Шепард летел к родителям, чтобы представить им свою избранницу и будущую жену. Он не знал, какую реакцию вызовет появление азари в доме родителей и это терзало его больше всего. Они не были расистами, но всегда настороженно относились к представителям других рас, особенно после Войны Первого Контакта. Да и Шепард сам когда-то был таким. Пока не убедился, что честь, достоинство, дружба и любовь - это качества, для которых неважно к какой ты расе принадлежишь. Главное то, что у тебя внутри. Но родители не имели близких контактов с инопланетянами, для них факт, что избранницей сына стала азари, будет настоящим шоком. Может быть, они даже попытаются отговорить его. Даже если бы попытались, Шепард забрал бы Лиару и покинул их дом. Его пугала неизвестность, то, что он практически не знал своих родителей, и действительно мог только предполагать, как они отреагируют. Особенно отец. Поэтому он и не мог заснуть и завидовал Лиаре, которая, мирно посапывая, подложила одну руку под подушку и безмятежно спала. Впрочем, как оказалось, она уже не спала. Шепард вздрогнул, когда почувствовал прикосновение теплой ладони к своей обнаженной спине. - Джон? - тихо спросила она. - Почему ты не спишь? - Я… Я выходил в туалет, - он улегся обратно в постель и нежно погладил ее по животу. - Извини, что разбудил. Лиара помолчала. Потом придвинулась поближе, накрывая их обоих одеялом. - Джон, мне по-прежнему кажется, что это плохая идея… - О, перестань, - поморщился Шепард. - Ты им понравишься. Да и как ты можешь кому-то не понравиться? - Я же вижу, что ты сам не сильно уверен в этом. Он вздохнул. Глупо было скрывать свое настроение от нее. Она всегда чувствовала его. Иногда ему казалась, что слухи о телепатических возможностях азари - не просто слухи, Лиара с легкостью могла продолжить почти любую его фразу. Просто они уже долго были вместе, казалось всю жизнь, несмотря на то, что азари почти в четыре раза старше его. Возможно, так казалось из-за того, что они столько пережили вместе.  - Джон, ты мог бы слетать к ним один. Я бы осталась на Цитадели, подождала бы тебя. Необязательно было брать меня с собой.

Да, сначала он и в самом деле хотел так поступить. Это было бы действительно гораздо легче. Но ему самому показалось это трусостью, и он ненавидел себя, когда чего-то боялся. Ему нужно доказать родителям их собственное заблуждение, представив им беременную невесту-азари. Если бы он приехал один, это выглядело бы как слабость - он вдруг понял, что всегда боялся их осуждения. Боялся в школе, когда он просто обязан был быть первым - как же, его отец высокопоставленный офицер, а мама командует кораблем - Джон Шепард должен быть лучшим, и он стал таким. Боялся проиграть на чертовых соревнованиях, когда отец приводил сослуживцев, и они сидели небольшим рядком, посверкивая погонами в первом ряду зрителей. Он ловил на себе пристальный взгляд отца и знал, что не имеет право на второе место. Только первое. И он выкладывался по полной. Боялся, когда поступил в военную школу - развлечения курсантов поначалу увлекли его, но отец, получив уведомление о его первой и единственной самоволке, бросил только одну фразу: «Позор мне не нужен. Думай, Джон».  Став самостоятельным, получив первые офицерские погоны, Шепард постарался забыть об этой ответственности, не отчитываться за каждый свой шаг, не бояться осуждающего взгляда и этих слов: «мне не нужен позор». Это и привело впоследствии к тому, что он почти не общался с родителями целых семь лет. Но сейчас он твердо решил, что больше не пойдет на поводу у этого противного чувства обязанности. Он, черт побери, только что спас галактику. Он всю жизнь из кожи вон лез, чтобы соответствовать каким-то выдуманным идеалам. Хватит. Он поставит их перед фактом, что Лиара его будущая жена и мать его будущего ребенка, и если они любят его как сына, а не как отражение себя самих, на которое можно с гордостью любоваться, они поймут и примут его выбор. Если нет - Шепард старался не думать об этом. Если нет, то он твердо знал, что больше никогда не увидится с ними. Такое не прощают.

- Джон, постарайся заснуть, - сказала Лиара. - Твое беспокойство заразительно. Представляешь, как я себя чувствую? - Прости, - сказал он.- Я немного нервничаю. Лиара, они хорошие люди. Просто все довольно сложно. - Я понимаю, - Лиара перевернулась на другой бок. - Если бы Бенезия была жива, я бы не решилась представить тебя как своего жениха. Она бы тебя расплющила биотикой. Шепард усмехнулся. - До этого не дойдет, уверяю тебя. Мои родители очень сдержанные люди, да и не обладают биотикой. Все будет в порядке. По крайней мере, он очень на это надеялся.

www.masseffect2.in

Я хочу от тебя детей, Джон. Лиара и Шепард. Решение о детях

Я хочу от тебя детей, Джон. Лиара и Шепард. Решение о детях

Шепард как всегда задерживался. Он был сверхвостребован. Его рвали на части, приглашали в несколько мест одновременно, ждали, присылали флайеры, были готовы прислать куда угодно и когда угодно фрегаты представительского класса — только бы он согласился прибыть, прилететь.

А Лиара не находила себе места. Случившееся с младшей дочерью Майкрофта со всей определённостью показало ей, насколько уязвимо её спокойствие и её безопасность. И Шепард, на несколько декад забросивший абсолютно все свои дела, переселившийся в госпиталь как можно поближе к палате реанимации, сделавший со своей стороны всё, чтобы дочка Лиары от другого мужчины-землянина выжила и выздоровела, безусловно, заслуживал большего, чем Лиара могла бы дать ему раньше.

Он заслуживал того, чтобы теперь Лиара стала матерью уже детей Джона. А он… Он не стал на неё давить, не стал даже заводить об этом разговор. Едва только состояние дочери Майкрофта стабилизировалось и врачи в один голос стали говорить о том, что больше кризисов не будет, он просто нежно и крепко молча обнял Лиару, кивнул ей и — улетел к себе на «Нормандию», вернулся к выполнению пунктов своего сумасшедшего графика, принялся навёрстывать то, чему не мог уделить внимание раньше, пребывая рядом с постелью дочери Лиары и Майкрофта.

Он работал, трудился, действовал. Предоставляя Лиаре самое полное право и самую полную возможность жить так, как она хочет, так, как она решила. Он был рядом. Появлялся, едва в нём Лиара испытывала малейшую нужду и уходил, едва только осознавал, что нужда в нём исчезала. Возвращался к своему кораблю, к своему экипажу, к своей команде, к Светлане и к её детям. Жил и действовал не только для и ради Лиары, но и для и ради десятков и сотен других разумных. Тысяч других разумных.

Он ни разу не говорил ей, его законной жене, о том, что хочет, чтобы она родила от него детей. Он уважал её суверенитет так, что Лиара просто немела от нежности и благодарности. Он понимал, что её работа сейчас не предполагает возможности снова и снова выходить даже в короткий отпуск по беременности и родам. Ему было вполне достаточно, что он мог в любое время прилететь к ней, побыть рядом, обнять, поцеловать, поговорить, помочь. Не претендуя ни на что большее.

Лиара нервно мерила шагами пространство своей большой квартиры. Она не стала говорить с Джоном подробно по видеосвязи. Просто попросила прилететь. По возможности — поскорее. И была уверена — он прилетит. Вне зависимости от того, знает или не знает он — зачем он должен прибыть. Для него было вполне достаточно всегда знать, что его зовёт Лиара, его любимая, его подруга, а теперь — и его жена.

Шепард вошёл в холл своим обычным быстрым и твёрдым шагом, огляделся, подошёл к стоявшей у окна Лиаре, обнял, привлёк к себе, ощущая её напряжение, её неуверенность, её нецельность:

— Малыш… — тихо произнёс Джон. — Я здесь, я с тобой… Скажи…

— Джон… — Лиара повернулась к нему лицом, взяла его руки в свои руки. — Я… я хочу, чтобы у нас были ещё дети. Твои дети, Джон. Прости… Я должна была сказать тебе это раньше… Я пойму… если ты не захочешь этого… — она несмело подняла глаза и её взгляд встретился с взглядом Джона. Он смотрел на неё мягко, внимательно, понимающе, выжидающе. — Ты… ты всегда очень далеко, у тебя много работы, опасной работы… Ты… ты никогда об этом не говорил… О детях… Твоих детях, Джон…

— Ли… родная… Я даже не буду спрашивать, уверена ли ты… — произнёс Джон.

— Уверена. — прошептала Лиара. — Уверена. Я хочу от тебя детей, Джон. Много детей.

Джон смотрел на Лиару и видел её, прошедшую путь от заносчивой азари-археолога до обладательницы высших наград множества рас пространства Млечного Пути. Видел её, воина и учёного, чей вклад в победу над Жнецами и в развитие азарийской цивилизации не подлежал никакому сомнению. Видел и понимал — Лиара сказала ему о своём желании обдуманно. Совершенно обдуманно.

Майкрофт уходил для Лиары во всё более отдалённое прошлое. Даже для неё, азари, человек-землянин, отец её троих дочерей, оставался важен и ценен только как личность, а не как тело. И Лиара, ставшая его, Джона Шепарда, законной женой, теперь имела право заявить о таком своём желании. Без этого их совместная жизнь теряла полноту, теряла нормативность.

Да, дети Майкрофта стали детьми Шепарда, детьми Светланы. Юридически и фактически стали. Здесь не было никаких сложностей — война с Жнецами научила решать такие ситуации быстро и полно. Да и не допустил бы Джон и не допустила бы Светлана другого решения. Дети Майкрофта взрослели. Взрослели быстро, как дети военного и послевоенного времени.

Лиара вернулась к работе, была очень занята в своём информационно-посредническом бизнесе, выполняла многие уникально сложные работы, была полностью удовлетворена своей востребованностью как высококлассный специалист. Она не была замкнута только на дом, только на домашнее хозяйство. Её знали и уважали десятки тысяч соотечественниц. Её слава и известность давно пересекли границы Азарийского пространства.

Она была счастлива тем, что дети Майкрофта после гибели отца не остались полусиротами, обрели семью, отца и вторую маму, были защищены, обеспечены, согреты непоказным, реальным теплом. Она была спокойна за детей Майкрофта и теперь, вполне вероятно, была внутренне готова к следующему закономерному шагу. К которому Шепард её никогда не подталкивал со своей стороны. Это могло быть только её личное, полностью самостоятельное решение. Никто в Галактике, никто во Вселенной не мог принять это решение за Лиару или вместо Лиары, никто не мог навязать Лиаре такое решение. Посмевшего надавить на Лиару Шепард просто бы уничтожил. Физически. Морально. Духовно. Уничтожил бы без всякой жалости и сожаления.

Лиара смотрела на Джона. И видела капитана Шепарда. Своего капитана Шепарда. Того, кого знала только она. И не знала даже Светлана. Того, кто ни разу не посягнул на её, Лиары Т'Сони, телесный суверенитет, ни разу не перешёл границу допустимого, ни разу не заявил резко и жёстко о своём мужском праве, о своём мужском желании. Ни разу не напомнил ей после подписания Договора, после свадьбы, о том, что вообще-то у разумных органиков существует такое понятие, как «супружеский долг». Ни разу. Ни разу ни в словах, ни в поведении не скатился до восприятия её, азари, как самки, как просто красивого, привлекательного для него, мужчины-землянина, женского тела. Ни разу не отдался во власть животного желания.

И теперь Лиара знала — её решение нормативно. Оно необходимо. Она проживёт ещё очень долго. И рядом с ней должны быть дети Джона, внуки Джона, правнуки Джона. А значит, рядом с ней должен быть и Джон. Полностью рядом. Полностью вместе с ней. У него всегда будет много работы, он чрезвычайно востребован.

Два года разлуки с Джоном дались Лиаре очень тяжело. Она… извелась. В деталях ей мало что было известно о том, чем был занят её Джон эти два года. Она твёрдо знала, что Эшли Уильямс ей, Лиаре Т'Сони, не конкурентка в борьбе за Джона. Майор разведки Альянса счастлива с майором астродесанта Кайденом Аленко в законном браке и не собирается отбивать у Лиары Шепарда.

Единственным действенным конкурентом для Лиары является работа Джона. И для того, чтобы обезопасить этого конкурента необходимы были дети. Дети Джона. Занимаясь ими, Лиара была бы более спокойна. Работа Джона по-прежнему была опасна. Могло случиться всякое. И Лиара уже сейчас чувствовала — она не простит себе, если Джон уйдёт за Грань, не оставив своих детей ей, Лиаре. Да, у Светланы и Джона были уже дети, достаточно, кстати, взрослые. А Лиара… Лиара продолжала медлить. Или медлил Джон? Или они оба медлили?

Зачем и для чего они медлили? Джон — понятно, он никогда на Лиару не давил в этом вопросе, предоставлял ей право и возможность самой определить и решить всё относительно этого момента.

А она? Чего она ждала, чего она медлила? Боялась? Так она всегда боялась за Джона. Декадами и месяцами боялась, потому что знала Джона, как никто — полно и чётко. Разве что Светлана смогла бы с ней сравниться по уровню и глубине понимания и знания Шепарда. Боялась Лиара за Шепарда, когда вышла из монастыря, когда лежала месяцами в госпитале, восстанавливаясь после ранения, когда воевала, когда работала в лабораториях под бомбёжками и обстрелами, под постоянной угрозой окружения, прорыва за периметр войск Жнецов, под постоянной угрозой плена, индоктринации, физической гибели.

Боялась. Потому что не могла не бояться — она любила Джона. Он лез на передовую с постоянством, вызывавшим ужас и оторопь у врагов и воодушевление и понимание у друзей и сподвижников. Он воевал, он руководил, он командовал. И он воспитывал. Воспитывал Лиару собственным примером, находясь на расстоянии от неё. Давая ей возможность жить своей собственной жизнью, построенной только по её собственным представлениям и желаниям. Никогда не посягал на её право работать, изучать, исследовать, торговать информацией. Никогда не посягал на её право с оружием в руках защищать свою планету, свою расу. Никогда глупо не ограничивал её в праве строить свою собственную жизнь только так, как хочет этого она, Лиара Т'Сони.

Джон молчал, с нежностью глядя на неё. С нежностью, любовью и пониманием. Никакого животного желания, никакого развязного стремления, никакого представления, что она что-то должна дать ему вот сию секунду, сию минуту отдаться ему телесно. И Лиара тоже молчала. В её позе, в её взгляде, в её молчании не было ничего завлекающего, ничего животного, ничего распутного. Они оба понимали — сейчас их души сверяют своё восприятие ситуации, приходят к важным решениям.

Лиара догадывалась: даже сейчас, когда она прямо заявила о своём желании, Джон не будет срывать ограничители со своей сути, не будет набрасываться на жену, не будет рвать на ней одежду, добираясь до её обнажённого тела, до его низины, не будет чинить над азари насилие, не будет уподобляться животному, ослеплённому гормональным ударом. Не будет. Потому что до последнего будет уважать её право на отказ, право на прерывание, право на откладывание момента реализации её желания. Джон снова и снова доказывал, что люди за сто или двести лет своей жизни могут понять, познать и осознать намного больше, чем азари за свою гарантированную тысячу лет жизни.

Они долго стояли друг против друга, держась за руки и обмениваясь спокойными, нежными взглядами. И, чувствуя, что Джон по-прежнему не будет выставлять для неё какие-либо рамки, Лиара решилась:

— Джон. Пусть это произойдёт на «Нормандии». Этот корабль связал меня и тебя воедино и он, вне всякого сомнения, достоин стать местом рождения наших детей.

— Родная… — Шепард обнял Лиару, поцеловал в губы. — Спасибо. Согласен. Позволь…

— Конечно, Джо, — усмехнулась азари. — Лети. А я прибуду позднее, когда буду готова.

— Обязательно, Ли. — Шепард закружил Лиару по комнате, — Обязательно. Всё будет так, как ты хочешь.

— Нет, Джон. — Лиара коснулась глаз Джона своим мягким зовущим любящим взглядом. — Всё будет в этот раз так, как мы оба того захотим. Только мы оба. А не по отдельности.

— Конечно. — Шепард кивнул. — Тогда я — улетел! — он бережно поставил Лиару на ноги, убедился, что она в порядке, что у неё не закружилась голова. — Разрешишь?

— Лети, Джон. — Лиара легонько оттолкнула его рукой. — Лети.

И Шепард улетел. Улетел, давая возможность Лиаре принять другое решение, отказаться от этой перспективы и выбрать любую другую перспективу. Давая возможность подготовиться, сосредоточиться, принять окончательное решение.

Лиара понимала, что Шепард не будет возражать, не будет возмущаться, даже если прибыв на фрегат-крейсер, она пожелает просто посидеть рядом, поговорить. Он не будет настаивать ни на чём большем. Он очень повзрослел, помудрел, хотя как никто другой, Лиара знала — он в душе так и остался мальчиком, мальчишкой, обожающим корабли, обожающим всё, что связано с армией, с оружием. Мальчишкой, оказавшимся способным организовать Сопротивление, сломавшее хребет Жнецам.

writercenter.ru

Шепард и Лиара. Мы вместе, Джон. И я люблю тебя

Шепард и Лиара. Мы вместе, Джон. И я люблю тебя

«Как он узнал?… Как он понял?» — спрашивала себя Лиара, отвечая на поцелуи Джона в его каюте. Они целовались уже четверть часа, а «Нормандия» выруливала с внешнего рейда Цитадели. Адмирал Андерсон распорядился направить фрегат на Тессию. Впереди было несколько дней. Несколько дней рядом с Джоном. Рядом с ним, кого Лиара всегда любила. Да, возможно это была особенность азари — любить сразу нескольких разумных долгие долгие годы. Была. Теперь Лиара точно знала, на собственном опыте знала — это умение свойственно не только азари. Оно оказалось обычным и для людей.

«Может эти несколько дней станут частью нашего с Джоном свадебного путешествия. — думала азари, растворяясь в чувствах и эмоциях, в волнах тепла и любви, исходящих от Джона. — Я всегда мечтала о том, как это произойдёт. Я всегда хотела этого. Я всегда буду помнить Майкрофта, потому что долгие годы рядом со мной будут его дети, его дочери. И я всегда буду помнить Джона, потому что теперь он будет рядом со мной. И я… я обязательно рожу Джону его дочерей. Много дочерей. Я знаю, он любит детей. Я вижу это по дочерям Майкрофта. По сыну и дочери Джона. Шепард не делает никакой проблемы из того, что это будут азари. А сын Джона станет для всех моих дочек старшим братом. Любимым старшим братом, поскольку Александр унаследовал от отца способность любить, не зацикливаясь на сексе.»

Гуляя по коридорам фрегат-крейсера, Лиара о многом имела возможность глубоко и полно подумать. Да, Шепард оставался старпомом, но здесь, на борту легендарного корабля, Лиара чувствовала везде заботу и внимание Джона. Члены экипажа и команды корабля, легендарные нормандовцы были рады видеть ту, которую всегда знали и любили. Все годы страшной войны. Все предвоенные годы странствий по Галактике. Ту, которая пришла на их корабль молоденькой азари, спасённой от гетов, прошла труднейший путь собственного взросления, была тяжело ранена, но вернулась к активной жизни, воевала и занималась научными исследованиями, занимала высшие посты в структуре Серого Посредника, работала теперь в информационной сфере и стала женой землянина, матерью его детей.

Она пришла на «Нормандию» снова в столь тяжёлый для неё и её детей момент. Пришла повзрослевшей. Она и Шепард любят друг друга. Всегда любили — для многих, очень многих нормандовцев это было очевидно. Теперь Шепард рядом с ней. И Лиаре будет легче пережить остроту горя, успокоиться, восстановиться. Потому что она — среди своих. Потому что рядом с ней Джон. Потому что она не одна. Её приняли, её поняли, ей помогли сейчас и помогут впредь.

Лиара останавливалась, погружённая в раздумья, не оглядывалась по сторонам. За несколько часов она обошла весь корабль. Светлана Стрельцова вернулась на «Волгу» — корабль нуждался в своём командире. Крейсеру предстоял короткий полёт в один из новооткрытых секторов Галактики. И Стрельцова покинула борт Нормандии, видя, что у Лиары с Джоном всё будет нормально.

Доктор Чаквас находилась рядом с дочерьми Лиары — ей было приятно помочь той, которую она знала долгие годы. Так что о дочках можно не беспокоиться — врач корабля быстро смогла стать своей для всех троих. Они поверили ей сразу, едва увидели. И сейчас играли. Играли спокойно и свободно. Привыкая, что этот корабль и его экипаж и команда — свои.

Майкрофт. Человек, ставший для Лиары не просто знакомым, но и любимым, на несколько лет — родным. Он, как никто, видел, что она страдает. Страдает от того, что тяжёлое ранение не даёт ей развернуться в полную силу, что, казалось бы залеченное, оно ограничивает её, сковывает, приносит новые приступы слабости, неуверенности в своих силах.

И он встал рядом с ней. Встал настолько естественно и спокойно, что Лиара поверила ему. Поверила — и стала матерью его детей. Троих маленьких азари. Майкрофт для Лиары стал тылом. Возвращаясь к нему, она оставляла за порогом оружие и научную отстранённость, становилась просто женщиной, просто супругой, просто матерью. У Майкрофта не было громких званий, он не имел много наград, он просто работал для победы. Работал, делая то, что умел хорошо делать. Был профессионалом в своём деле, в своей специальности.

Думая о Майкрофте, Лиара не заметила, как подошедший Джон обнял её и прижал к себе, дав возможность азари приклонить голову к его прочному плечу. Он почувствовал её состояние, понял, о чём она думает. И молча, ничего не говоря, поддержал её своим присутствием, дал возможность опереться, приклониться, ощутить поддержку.

По лицу азари текли слёзы, она молчала, прижавшись к Джону, ощущая смутно запах его формёнки и его уникальный запах, который была способна выделить из десятков тысяч других. Он обнял её, мягко, но решительно, дал ей возможность понять, что она не одна, что она по-прежнему под защитой. Медленно идущий фрегат давал возможность продлить эти моменты. Впереди была Тессия, а сейчас Лиара знала — Джон думает о ней, о Лиаре, понимает, знает, о чём она сожалеет. Это навсегда останется с ней, сколько бы она ни прожила. И с ней навсегда останется эта поддержка Майкрофта, поддержка Джона. Та поддержка, которая снимала с неё оковы того ранения…

Лиара спрятала лицо на груди Джона, давая себе возможность немного поплакать, вспоминая Майкрофта. Джон молчал, легонько прижимая азари к себе, поддерживая её. Нормандовцы проходили мимо них тихо, не беспокоили их двоих своим присутствием. Когда-то Лиара впервые услышала, как человек, землянин сказал: «Жизнь продолжается». И теперь младшая Т'Сони с особой остротой постигала смысл, заключённый в этой короткой фразе.

Да, Майкрофт погиб. И его не вернёшь. Он остался в сердцах Лиары и дочерей. Он остался в их душах и в их сознаниях. Он всегда будет рядом с ними. Они все четверо будут всегда его помнить. Для Лиары он навсегда останется её мужем, а для дочек — отцом, папой. Совсем недавно ей казалось, что её собственная жизнь потеряла большую часть смысла. Только дочери, маленькие дочки Майкрофта держали её в этом мире. Они были слишком слабы и неопытны, слишком уязвимы. Все трое. И Лиара осталась. Осталась, хотя почти поселилась в детской, рядом с дочерьми, едва только узнала о гибели Майкрофта. Только дочки держали её здесь, в этом мире. Майкрофт погиб, чтобы выжили другие разумные. Независимо от расы, независимо от пола, независимо от возраста. Своей гибелью он предотвратил гибель очень многих других разумных. И стал их спасителем. Стал ценен и важен для их родственников, родных, знакомых.

Оставшись в детской, баюкая одну из дочек, Лиара думала о Майкрофте. Она знала, что большинство нормандовцев и волговцев уже знают о происшедшем. Знают о её горе. И появление рядом Светланы Стрельцовой впервые за долгие часы дало Лиаре возможность немного оттаять. Первой прибыла в дом азари-вдовы та, кто стояла все эти годы рядом с Шепардом, кто стала женой Джона, стала матерью двух его детей. Прибыла не с сухим официальным визитом, а как подруга. Прибыла, хотя крейсер и экипаж нуждались в её присутствии. Прибыла, потому что, как быстро поняла Лиара, не могла поступить иначе. Как Светлана умела молчать… Молчать и говорить своим молчанием столь много того, что было Лиаре в те минуты необходимее всего.

Те часы, проведённые рядом со Стрельцовой, спасли Лиару. Спасли от выгорания, от истощения. Она сумела раз за разом вталкивать в окаменевшую подругу все необходимые ей порции еды, чтобы у азари не пропало молоко, чтобы Майдара — младшенькая, не пострадала больше других сестёр.

А когда Лиара увидела, как старшая, Арлин, обнимает Светлану и смотрит на неё… Как она прижимается к ней, генералу Стрельцовой, не по обязанности, не по протоколу, не по ритуалу, а просто поверив и поняв что-то для себя самой важное… Лиара смогла поверить, что она не одна. Что Светлана, прекрасно понимавшая и знавшая о том, что связывало азари с её мужем, не станет отдалять от себя Лиару, не станет видеть в ней конкурентку или иную угрозу её, адмиралу Стрельцовой, союзу с Джоном Шепардом, не станет… Много чего не станет делать, что сделали бы на её месте другие многие женщины.

Светлана и Лиара долго и много говорили. Тихо говорили, чтобы не разбудить дочерей. Только Арлин иногда заглядывала в комнату, стояла у порога, вслушиваясь в разговор и вглядываясь в собеседниц. Ни Лиара, ни Светлана не препятствовали в этом ей, тоже повзрослевшей за эти часы. Несколько раз Арлин подходила к Светлане, та сажала маленькую азари к себе на колени, обнимала и продолжала говорить с Лиарой. Вдова смотрела на Арлин, на Светлану и в её глазах исчезали искорки льда. Она поверила в то, что если рядом с ней сейчас Светлана, то рядом с ней сейчас и Джон. Она знала, помнила, сквозь туман горя ощущала — Шепард сейчас далеко, фрегат продолжал выполнять множество задач в Галактике.

Провожая Светлану, Лиара обняла женщину. Обняла уже веря в то, что лучшее — впереди, а не позади. Смутно, слабо веря, но — веря. И когда флайер взмыл в небо и стал удаляться, Лиара ощутила, как её обняла Арлин. Они обе провожали взглядами машину, уносившую в космопорт ту, кто стояла рядом с Джоном все эти месяцы, кто знала его, Джона Шепарда, как никто.

— Мам… — спросила Арлин, взглянув на Лиару недетским серьёзным и напряжённым взглядом. — Ты вернёшься к Джону?

Преодолевая нахлынувшее изумление и удивление, дивясь прозорливости своей старшей, Лиара смогла только кивнуть. Оказалось, что Арлин этого было вполне достаточно — она ещё крепче обняла маму и кивнула в ответ, зеркалируя понимание.

Вернувшись в каюту, Лиара села на диван и жестом пригласила Джона прилечь рядом. Он согласился и вскоре правая рука Лиары уже гладила Шепарда по голове, а левая лежала на его груди, ощущая толчки сильного сердца. Взгляды азари и человека встретились и на долгие часы соединились в неразрывную связь. Связь душ, сердец, сущностей.

Слова не были нужны — они не смогли бы передать и сотой части того, о чём говорили взгляды, касания. Рука Джона, его правая рука накрыла руку Лиары, лежавшую на груди Шепарда. Даже сквозь перчатки Лиара чувствовала тепло руки Джона. Его тепло. Тепло человека, знавшего в деталях о том, как Светлана побывала у вдовы в доме, знавшего, что Светлана полетела туда по собственной воле, по собственному выбору — он никогда бы не решился говорить с женой на такую тему и что-то рекомендовать ей. Это был выбор Светланы. Здесь она, как женщина, как мать решала гораздо больше, чем он — отец и мужчина, муж.

Он уснул у неё на коленях, уснул спокойно и тихо. Через несколько минут успокоенная, заснула и Лиара. И, как оказалось, им приснился один и тот же сон.

Ночь. Лунная тёмная ночь. Они стоят на неширокой просёлочной дороге и перед ними расступается стена леса. Далеко впереди стоит ещё одна стена деревьев, хмурых, мрачных, подёрнутых ночным туманом. Лиара протягивает руку, касается руки Джона, их руки соединяются и они делают первый шаг вперёд, к выходу на открытое пространство между двумя стенами леса.

Луна прямо перед ними, она словно манит их к себе, даёт возможность идти по дороге, сквозь лёгкую пелену тумана. Скоро, через несколько часов наступит рассвет. Мрак постепенно рассеется. Несколько шагов и они выходят из леса. Рядом с Джоном Лиаре не было страшно. Она знала, что сколько бы им ни пришлось идти к той стене леса, что чернела впереди, они дойдут. Они пройдут и этот лес насквозь и ничто и никто не остановит, не сможет остановить их двоих.

Её рука доверчиво лежит в руке Джона и Лиара понимает, что Джон всегда поможет ей. Он — рядом. Он — вместе с ней. Но она — свободна. Свободна в своём выборе и в своей жизни. Джон поймёт её правильно. Всегда поймёт.

Ранним утром она проснулась в кровати. Джона рядом не было. Откинув покрывало, Лиара встала, огляделась. На корабле было всё в порядке — никаких признаков беды, никаких признаков опасности. Обычное утро на боевом корабле.

Джона она нашла в ангаре. Он как раз проверял системы своего тяжёлого боевого скафандра, одновременно работая с новопоступившими сообщениями. Он был и остался воином. Лиара тихо подошла, встала рядом и прижалась к правому плечу Шепарда, почувствовала, как его рука накрывает её руку, лежавшую у него на плече. Взгляд Джона скользил по экранам, считывал информацию, левая рука нажимала клавиши инструментрона. Лиара наблюдала за Джоном, видела, как он отдаёт распоряжения, как реагирует на доклады. Ей важно было быть рядом с Джоном тогда, когда он работал, когда он принадлежал не только ей, но и своему экипажу, своему кораблю.

Сняв скафандр и броню, Шепард подошёл к Лиаре и обнял её за талию. Теперь уже руки азари легли поверх рук человека, а их взгляды снова встретились — Джон прижался щекой к щеке Лиары. Она понимающим взглядом смотрела на Джона и он смотрел на неё.

Слова не были нужны — она различила в этом жесте слишком многое и очень многое правильно поняла. Джон обнимал её, поддерживал, одновременно несмело и совершенно ненасильственно спрашивая о самом главном — о будущих детях. Ему не прожить столько лет, сколько сможет прожить она. Для людей дети всегда являлись почти что единственным способом продлить своё существование в веках. И сейчас Джон только спрашивал. Молча спрашивал, не голосом — мягкими касаниями, взглядом, теплом своего лица и своих рук, не допуская ни грубости, ни насилия, не настаивая на своём, предоставляя ей выбор. Соглашаясь с тем, чтобы прожить рядом с Лиарой и без детей. У него уже есть двое детей, земляне, люди. Девочка и мальчик. И он совершенно не заставляет, не принуждает Лиару к тому, чтобы она родила ему новых детей. Если она не захочет — он поймёт и согласится.

Ненадолго, совсем ненадолго он покинул её — ему, как старпому, нужно было отстоять старпомовскую вахту по кораблю. А когда он вернулся в каюту, он переоделся в обычную мягкую куртку и такие же мягкие обычные штаны, повесил формёнку в шкаф и сел рядом с Лиарой, нежно обняв её за плечи. Она коснулась рукой его щеки и их взгляды снова соединились. На несколько долгих и очень коротких для них двоих часов. Приглушённый свет в каюте, большие встроенные в стену аквариумы с пузырьками кислорода, пронизывающими толщу воды, свет индикаторных панелей, шипение приводов. Двое разумных, оставшихся наедине друг с другом говорили. Говорили тихо, почти шёпотом, Говорили о многом. Шепард внимательно слушал Лиару, изредка вставлял реплики, показывая, что понял, уловил, не пропустил ничего из того, что она уже сказала раньше мимо своего сознания и внимания.

Потом они снова расстались — служба властно призвала Джона к себе. А вечером они встретились уже в каюте Лиары. Пока она переодевалась в гардеробной в мягкое зеленовато-белое платье, Джон присел за один из её рабочих столов — она по-прежнему работала на Серого Посредника и сейчас отрабатывала общие несекретные сводки по одному из секторов новоосвоенной части Галактики. Не успев повернуться в кресле к экрану, Шепард ощутил, как Лиара оказалась у него на коленях, как обняла его и прижалась к нему всем своим гибким и сильныым телом, как успокоенно замерла, умостив голову на плече, правом плече Джона. Он обнял её, ощущая, как она закрывает глаза и тонет в ощущениях счастья, свободы, защищённости.

На Тессии они говорили. Говорили о многом уже в салоне флайера, несущего их двоих к квартире Лиары. Говорили о многом, когда ужинали.

Когда Лиара привела Джона в свой основной рабочий кабинет и остановилась, задумавшись на несколько минут перед экранами многочисленных инструментронов. Шепард подошёл к ней, склонив голову и чуть приобняв. Несколько минут тогда показались Лиаре вечностью. Она уже знала, что фрегат должен возвращаться. Бенезия с Этитой забрали дочек к себе — пусть они пока побудут у бабушек.

Уходя, Шепард обернулся, повернулся, вытянулся и отдал ей, Лиаре, воинское приветствие. Затем азари услышала шелест стартующего флайера.

writercenter.ru

Биография Лиары Т Сони азари из игры Mass Effect

В этой статье вы узнаете:

Лиара Т’Сони (Liara T’Soni) — азари-учёный. Как и все азари Лиара не имеет определенного пола и вольна отдавать свое сердце кому угодно.

Она родилась в 2077 году.

Лиара — дочь матриарха Бенезии, влиятельной азари.

Лиара – чистокровная азари, рожденная от двух азари, что для этой расы весьма необычно и даже считается позорным. Бенезия воспитала ее в одиночку и никогда не рассказывала о той азари, которая стала Лиаре «папой». Неизвестно даже жива ли она или нет.

Лиара вежлива и скромна словно маленький ребенок, она красива и нежна, что выделяет ее из серой толпы, делая лучом света в мрачной пустоши космоса Вселенной.

Доктор Лиара Т’Сони исследовательница азари, последние пятьдесят лет своей жизни потратившая на изучение Протеанской технологии и культуры, специализирующаяся на Протеанском вымирании. У неё есть глубокие познания о Протеанах и высоко тренированные биотические способности.

100 лет жизнь Лиары была скучна и размеренна. Она в одиночестве постигала древние тайны давно погибшей цивилизации протеан, и никто бы и подумать не мог, что вскоре она окажется в гуще событий вселенских масштабов.

Борьба против Артериуса

Все началось с того, что капитан корабля Альянса «Нормандия» Джон Шепард узнал, о том, что у матриарха Бенезии — подозреваемой в сотрудничестве с преступником турианцем Сареном Артериусом, есть дочь. Он отправился на ее поиски – задать пару вопросов. Исследуя скопление Тау Артемиды, Шепард в конце концов находит Лиару на археологической площадке планеты Терум. Спасаясь от гетов, доктор Т’Сони угодила в ловушку. Геты преследовали её прямо до барьера, в попытке убить Лиару или заставить её помочь Сарену Артериусу найти некий Канал. Доблестный герой Шепард проявил смекалку и при помощи горного лазера спас юную азари из западни. Оказалось, что Лиара мало что может поведать о своей матери и ее приятеле Сарене Артериусе, который был замешан в темных делах. Однако знания о протеанах и биотические способности вполне сгодились для того, чтобы присоединиться к экипажу «Нормандии». Шепард берет девушку на борт своего корабля.

Она использует свои телепатические способности для помощи Шепарду в понимании видений, разбитых на куски и полученных из Протеанских Маяков, для того, чтобы раскрыть план Сарена и сорвать его. Она была удивленна открытием Шепарда насчет Протеанского вымирания из-за Жнецов, но верит, что это правда, ведь существует на удивление мало доказательств о самом существовании древней расы – как будто бы что-то или кто-то не хотел, чтобы тайна их исчезновения была открыта.

На момент встречи капитана Джона Шепарда, ей исполняется 106 лет – для азари, которые живут 1000 лет, 106 лет это возраст молодой девушки, чуть старше ребенка.

«Я — не моя мать!»  (заявляет Лиара)

Лиаре не нравится быть дочерью Бенезии, и она отреклась от жизни своей матери, важной фигуры в галактических делах. Положение Бенезии означало, что все вокруг возлагают на Лиару высокие ожидания, и она выбрала карьеру археолога, дабы избежать давления от бытия дочерью столь выдающейся женщины. Из-за специфики своей работы, Лиара проводит большинство времени в одиночестве. Она скромна и не привыкла лгать, черта характера, соблазн воспользоваться которой есть у сержанта Эшли Уильямс:

“Хотите я спрошу про её сексуальную жизнь? Наверняка захватывающе”.

На самом деле этот вопрос поставил бы Лиару в тупик, так как она никогда не занималась физической любовью и это ее просто пугает.

Последние годы Лиара не общалась со своей матерью. Новость о том, что Бенезия объединилась с Сареном, шокировала ее. Лиара была твердо уверена, что ее мать не стала бы сотрудничать с таким негодяем по собственной воле.

Команда «Нормандии» смотрит на Лиару с подозрением из-за её связи с Бенезией, несмотря на то, что она не разговаривала с матриархом уже много лет.

Отношение с Шепардом

Лиару с самого начала тянуло к Шепарду, потому что Капитана коснулась Протеанская Технология на Иден Прайм. К сожалению, Лиара привыкла к одиночеству на длительные периоды времени, и признается, что ей кажется, будто она всегда говорит неловкие вещи, среди других людей. Когда Шепард шутит, что Лиара говорит так, будто хочет препарировать его в лаборатории, Лиара становится взволнованной и заявляет, что на самом деле имела виду то, что Шепард будет интересным образцом для углубленного изучения, от слова к слову всё более смущаясь. Лиара осмотрительно прочитала историю службы Шепарда, чтобы узнать больше о нём, боясь выставить себя глупой, спросив Капитана непосредственно.

Лиара говорит, что люди всегда казались ей чересчур нервными и суетливыми в силу своего недолгого срока жизни. Но узнав членов команды получше, она признается, что это может быть и преимуществом.

«Вы, люди – существа действия, вы преследуете свои цели с неудержимой решительностью. Это восхитительная черта, но в то же время и опасная. Для всей остальной галактики, люди – что-то вроде хулиганов. Чтобы достичь желаемого вы идете поперек всех»

Лиара начинает заботится о Капитане, сочувствуя кошмарам, которыми страдает Шепард, вызванным из-за маяка. Лиара очень сострадательная – она даже жалеет Сарена, потому что он утратил свой разум из-за внушения Жнеца Властелина.

Когда «Нормандия» приземляется на Илосе — мрачной планете Протеан, Лиара, в отличии от всех остальных членов отряда, находит планету захватывающей, а не грустной, что обусловлено её интересом к Протеанам — давно вымершим, захватывающим существам, как она считает. Лиара никогда не предполагала, что высадится на Илосе, и надеется вернуться после победы над Сареном.

Когда команда спускается в убежище на Илосе, Т’Сони начинает волноваться, с интересом представляя что за секреты скрываются внутри. Команда запрещает ей осмотр достопримечательностей и предлагает заняться делом. После того как Страж передает своё сообщение Шепарду, Лиара хочет остаться и поговорить с ВИ немного дольше, утверждая, что это может быть их единственной возможностью узнать от Стража, что случилось с Протеанами.

Пока «Нормандия» находится на приколе, Лиара в очередной раз приходит к Шепарду, чтобы утешить Капитана, они почти разделяют поцелуй, но их прерывает Джокер пилот корабля.

Первая победа

Корабль «Нормандия» держит курс на  Новерию, Джианна Паразини сообщает Шепарду, что Матриарх Бенезия посещает Пик 15.

Лиара сопровождает Шепарда во время нахождения в лаборатории Пик 15, встретив свою мать в борьбе с Сареном Аретриусом. Получив серьезное ранение от Сарена, Матриарх Бенезия говорит, что она всегда очень гордилась Лиарой, и перед собственной кончиной называет её ”Маленьким крылышком”. Лиара скорбит о своей матери, от осознания того, что Бенезия пыталась остановить Сарена. Она решает помнить о той Бенезии, которой та когда-то была.

Сарен был повержен Шепардом, а Жнец Властелин после нападения на Цитадель уничтожен.

geekhero.ru

Шепард и Лиара с дочерью на борту «Нормандии»

Шепард и Лиара с дочерью на борту «Нормандии»

В старпомовской каюте Лиара поправляла на Шепарде костюм. Арлин сидела в рабочем кресле Джона у рабочего стола, но смотрела своим мягким и внимательным взглядом на свою маму и Шепарда. А Лиара не стеснялась дочери, отдавалась заботе о Джоне, чувствовала на себе его любящий взгляд и понимала, что она счастлива.

Джон ради неё надел столь отвергаемый им парадный чёрный как смола, костюм, надел белую рубашку со стоячим воротником, смирился с тем, что надо застёгивать не привычные пуговицы или клипсы, а архаичные запонки. За время траура Лиара немного, но заметно похудела, а Джон, скорее всего сочтёт это проявлением возвращения в молодость. Как же ей хотелось снова вернуть то время, когда она ступила на борт этого корабля прямо с Терума. Прямо от вулкана. И ей всё острее казалось, что это время можно вернуть. На новом, другом уровне, но вернуть. Потому что слишком многое они вдвоём и каждый по отдельности поняли. Потому что рядом — старшая дочь Арлин, для которой Шепард — далеко не чужой. Потому что Светлана дипломатично ушла в каюту Андерсона, предоставив Лиаре и Джону вдоволь насладиться обществом друг друга.

А Арлин… Она им не помешает. Глупо скрывать от старшей дочери эти чувства, эти эмоции, эти отношения, эти взаимоотношения. Арлин и сама верит Шепарду так, что и Лиара изумляется и удивляется. Если верит ребёнок, то мама вполне может поверить — детское сердце обмануть трудно. Дети всё чувствуют намного острее. А сейчас Арлин, скрывая довольную улыбку, переводила взгляд с Лиары на Джона и обратно, понимая, насколько они оба счастливы и довольны. Лиара помолодела и для Арлин это не было тайной — настолько помолодеть её мама могла бы только рядом с очень дорогим и любимым разумным. И таким разумным оказался хорошо знакомый ей, Арлин, Джон Шепард. Человек-легенда, которого все знали под именем — брэндом «Капитан Шепард», хотя он сам уже давно носил не капитанские, а адмиральские погоны. И продолжал оставаться старшим помощником адмирала Андерсона, командира фрегата-крейсера «Нормандия». Два адмирала. Два капитана. Два Спектра-человека.

Мягко и бережно подхватив Арлин на руки, Шепард пропустил Лиару вперёд и они пошли. Пошли в обычный обход по кораблю. «Нормандия» дрейфовала рядом с крейсером, немо приветствуя и общаясь со своей боевой подругой, с которой пришлось столько пережить. А Лиара искоса поглядывала на шепчущую что-то на ухо Джону Арлин, обнимала Джона и прижималась к нему, кивая шедшим навстречу нормандовцам.

Она с интересом слушала рассказ Джона о происшедших на корабле изменениях, участвовала в разговорах с членами экипажа и команды и успокаивалась, всё больше и глубже веря, что она по-прежнему в безопасности, что она — под защитой, что рядом и вокруг неё — друзья, которые хорошо её знают и потому всегда помогут и поддержат. Когда боль и горе ещё столь остры, это отношение окружающих — крайне важно. И Лиара, видя, как довольна Арлин, сама испытывала удовлетворение, расслаблялась, снимала хоть на время, пока Джон и Светлана рядом, этот панцирь, спасший её суть от разрушения.

Она слишком хорошо помнила, как проводила долгие вечера, лёжа на жёсткой кушетке в свете софита и в мерцании часов-будильника, не снимая привычного научного скафандра, только отложив на расстояние вытянутой руки шлем. В такие минуты ей всегда было очень одиноко. Да, у неё была работа, да, у неё были родители, с которыми она всегда могла пообщаться по Экстранету, но ей хотелось большего.

И этим большим для Лиары всегда был Джон. Да, она знала, что он женат, что принадлежит он только Светлане. Но она верила, что когда-нибудь сможет доказать и Джону и Светлане, что она не станет им помехой, что не будет претендовать на что-то большее, не будет разрушительницей их личного и семейного счастья. Она уже тогда верила, что Джон тоже любит её. Пожалуй, в этом она была уверена даже больше, чем во всех талантах Шепарда явно внеземного и внегалактического происхождения, которые и так крайне редко проявлялись.

А когда началась война с Жнецами и «Нормандия» с «Волгой» канули в глубины космоса, декадами не проявляясь на локаторах, не снимая режима невидимости и выполняя сложнейшие задачи, Лиара часто просыпалась, взглядывала вверх, туда, где был космос, в котором шло противостояние между Жнецами и Сопротивлением. Тессия горела, горел Иллиум, горели другие планеты Азарийского пространства. И Лиара всё острее ощущала, как ей не хватает Джона.

Шла война и она воевала. Штурмовая винтовка стала ей столь же привычна, сколь раньше была привычна клавиатура инструментрона. Но сердцу приказать Лиара по-прежнему не умела. Не могла, да и не хотела выдрать из сердца и разума образ Джона. Не требовавшего от неё ничего сверхъестественного, никогда не давившего на её Путь, никогда не командовавшего ею и её судьбой. Любившего свою Светлану истовой, жертвенной любовью. Любившего своих ещё нерождённых детей.

А Лиаре, напряжённой как струна, сидевшей на жёсткой койке в убежище, казалось, что он и её любит. Любит по-прежнему, любит мягко, нежно, просто и одновременно — невероятно сложно и глубоко. Любит и верит ей и в неё. Верит, что Лиара выживет, что она победит врагов, что она не сдастся, не отступит, не предаст ни себя, ни своих близких и своих сподвижников и коллег.

Сначала ей это казалось, но со временем она убедилась, что так оно и есть — Шепард дал возможность очень многим расам уверовать в свою способность покарать Жнецов и их приспешников, наказать их действенно и окончательно. Даже дерясь в окружении, даже дерясь в изоляции. Но — сражаясь и борясь с врагом, чуждость которого ощущали все органики и все синтеты. Врагом, сориентированным только на то, чтобы уничтожить обитателей, разумных обитателей Млечного Пути. Всех до единого.

Лиара знала, верила, чувствовала, что она по-прежнему свободна, что она сама определяет свою собственную судьбу, что Шепард примет любой её выбор, что он не претендует на какое-либо исключительное к себе отношение с её стороны. Всё это наполняло сердце Лиары огнём, а разум — холодом. И она воевала и боролась. Декада за декадой, месяц за месяцем. Боролась, потому что знала — так же борется и Джон и Светлана и все Нормандовцы и Волговцы.

Она воевала и боролась за освобождение своей родной планеты, своей Тессии. Видела многое и многих. В самых разных ситуациях. Освоила в совершенстве биотику и лёгкое стрелковое оружие. Единственное, что ей никогда не покорялось — это были гранатомёты и снайперские винтовки. Но штурмовые винтовки и любые пистолеты порхали в её руках словно не весили ничего. И разили врагов наповал. Максимум — два выстрела.

Лиара стала беспощадной. К своим собственным недостаткам, к своим проблемам, к своим слабостям. Она осваивала биотику, тренировалась и почти не снимала налобные концентраторы энергетики. А закрывая глаза, когда это было возможно, она представляла себе сотни тяжёлых и средних кораблей, атакующих флоты Жнецов и уничтожавших их. Да, кругом были разрушенные посёлки, города, здания, превращённые в руины. Десятки, сотни разумных органиков гибли и получали ранения. Но почти никто из них не сдавался. Не отступал.

И Лиара видела в этом результат работы Джона и его сподвижников. Результат работы Светланы, которая, несмотря на беременность, не уходила окончательно с поста командира разведкрейсера и неделями не покидала Центрального Поста своего корабля. Если уж люди воюют так отчаянно и так эффективно, то она, Лиара Т'Сони, дочь двух матриархов азари, обязана воевать во всяком случае не хуже. Любовь и верность требуют доказательств делом — эту истину Лиара усвоила глубоко и полно, на собственном опыте. Бело-синий комбинезон Лиары часто обманывал церберовцев, воевавших на стороне своих работодателей-Жнецов. Никто не ждал от молодой азари подвохов, никто не видел в ней опасности. И Лиара, бледнея за секунды, всаживала в очередного бронированного полухаска три заряда. Три заряда из пистолетов. А потом — ещё и ещё всаживала заряды, но уже в другого полухаска. Никакой заполошной стрельбы, никаких очередей, напрасно расходующих боезапас. Только точные и чёткие выстрелы, неизменно несущие врагам смерть. Последнее, что видели хасколюды — это её лицо, искажённое маской презрения и ненависти. А затем неизменно следовала вспышка и тьма. Могильная тьма.

Росли перечни погибших и Лиара выкраивала минуты, чтобы убедиться, что там, в этих скорбных сводах не появились предельно дорогие её сердцу и душе фамилии. Она могла бы очень многое рассказать о каждом из нормандовцев и волговцев, ведь она не только воевала, она пыталась и старалась работать с информацией. Она всегда помнила, с каким трудом оправилась после тяжёлого ранения, с каким трудом вернулась к обычной жизни, вернула себе способность не только быстро ходить, но и быстро бегать и прыгать. Потому бело-голубой скафандр научного сотрудника она носила с гордостью и с полным правом. Когда была возможность — она возвращалась в научные подразделения Пространства Азари и работала там, справедливо полагая, что война-войной, а науку и исследования сражения и бои отменить не в состоянии.

Дневала и ночевала в лабораториях, промокала уставшие от чтения многих сот страниц глаза и всегда напоминала себе, что очень многим — намного тяжелее, чем ей. Намного больнее, намного сложнее. Всегда помнила себя на костылях — беспомощную и слабую. Ощущала, когда опускались плечи и голова клонилась вперёд, взгляд что-то начинал искать на плитах пола. Давала себе, если получалось, самый небольшой отдых и заставляла себя возвращаться. Либо — в бой, где поёт оружие и скрежещет смерть, либо — к ридерам, инструментронам, экранам компьютеров, рядам формул и цифровых выкладок.

Редкими спокойными и свободными вечерами она одевала на уставшие от биотических импульсов руки тонкие мягкие перчатки, касалась круглого кулона на тончайшей и крепкой цепочке и в её памяти сразу всплывал фрегат с гордой надписью «Нормандия». И пусть внизу, под кораблём, горела обитаемая или даже необитаемая, но ценная дла разумных органиков планета, появление этого корабля означало коренное изменение в ситуации в очередной звёздной системе. Чаще всего — поражение Жнецов, уничтожение очередного подразделения их приспешников.

Лиара устремляла взгляд вперёд, прямо по курсу фрегата и верила, что этот корабль несёт освобождение многим обитателям Млечного Пути. Усиливает их веру в лучшее, подпитывает силы, вселяет уверенность в победе, в близкой и неизбежной победе над очередным воплощением Зла.

Младшая Т'Сони вела свою личную войну с «Цербером». Используя малейшие возможности, она перелопачивала горы данных, чтобы указать Сопротивлению на возможные места сосредоточения сил этих пособников Жнецов.

Когда она читала очередной ридер с новыми данными о церберовских войсках, к ней многие просто опасались приближаться — её голубые глаза почти полностью обесцвечивались, зрачки предельно сужались, губы превращались в ниточки, брови сходились к переносице, плечи распрямлялись, кожа на лице приобретала бледно-мраморный оттенок, подбородок заострялся.

Всем окружающим, большинству разумных было тогда ясно — Лиара не отступит. И очень скоро очередное подразделение церберовцев будет ждать гарантированный разгром. Ведь на стороне «Цербера» воевал Кай Ленг, едва не отправивший её, Лиару Т'Сони за Грань. И она делала всё и даже сверх всё, чтобы максимально ослабить хватку этого спрута, опоясавшего своими щупальцами всю обитаемую часть галактики. Чтобы Кай Ленг наконец-то получил по заслугам, чтобы он был уничтожен. Несмотря ни на какие новинки церберовских технологов и учёных. Действие должно быть равно противодействию.

Почти никто не видел её плачущей. А она плакала. Плакала, потому что знала — она так и не оправилась до конца от того ранения. И эта травма продолжает подтачивать её, лишает гибкости, силы, скорости. Да, она обрела способность и возможность ходить без костылей, даже без палочки. Но сейчас для войны этого мало. И ей нельзя останавливаться, нельзя жалеть себя, нельзя снижать нагрузку, хотя она устаёт. Очень устаёт и тщательно скрывает почти что от всех свою усталость.

Ей пришлось научиться выживать в кошмарных условиях. Ей пришлось стать своей среди воинов азари, а затем — среди воинов многих других рас. Она стреляла, ползла, маскировалась, бегала, рыла окопы, штурмовала отвесные стены и скальные уступы. На её красивом лице застывала маска сосредоточенной ненависти, скафандр покрывался грязью, кровью, к нему прилипали комки земли. Шла война в которой было уже не важно, есть ли у неё на плечах погоны или нет. Жнецы стремились уничтожить всех и любых разумных органиков. Уничтожить и уйти на очередные несколько тысяч лет.

Младшая Т'Сони не собиралась давать им такой возможности. Она всё полнее понимала смысл слов «Отечественная война». Тех слов, которые когда-то давно, ещё на прежней «Нормандии» услышала в разговоре техников. Жнецы хотят уничтожить всех разумных органиков Млечного Пути? Все органики будут этому сопротивляться. Все, как один. И тогда победа Жнецов из абсолютности превратится в вероятность, а потом — в фикцию. В сказку, которой не суждено перейти в реальность. Как бы этим гигантским машинам не хотелось обратного.

Голова пухла от цифр, выкладок, формул. Хотелось отдохнуть, уснуть, отключиться. Но Лиара давала себе право и возможность только на несколько минут замереть, прикрыв глаза и коснувшись ушных впадин пальцами, затянутыми в столь привычные и очень мягкие скафандровые перчатки. Несколько минут. И снова — работа. А затем, вполне возможно — очередное огневое боестолкновение с пособниками Жнецов. Тессия горела, но не сдавалась, не капитулировала, не отступала. Глядя на столичную планету, не сдавались и другие миры Пространства Азари. Война продолжалась, как бы ни хотели Жнецы её побыстрее завершить своей полной и окончательной очередной победой. Теперь эта победа не была уже столь абсолютно точно и полно гарантированной. Чаши Весов колебались, не приходя в равновесие и не даруя победу — пока что — ни одной стороне. Значит, нужно было работать и воевать. Исследовать, уточнять, рекомендовать, указывать. Воевать должны все органики. Потому что речь шла не о банальном междусобойчике, а о выживании. Выживании всей органической разумной жизни в Галактике.

Она не отступала перед трудностями. И очень часто покидала убежище одной из последних, самую малость уступив настояниям бойцов Сопротивления, обеспечивавших эвакуацию. Но даже тогда, когда впереди был зев эвакотранспорта, Лиара всегда окидывала взглядом покидаемую местность, запоминая всё до деталей. Когда-нибудь она напишет об этом.

Напишет подробную книгу. А пока она будет работать. В тылу и на передовой. И будет воевать. До победы. До победы над Жнецами. Другой победы она не примет. То, что она знала о Коллекционерах, о том, что они творили с разумными обитателями Млечного Пути на своей заретрансляторной базе, не позволяло ей даже помыслить о попадании в плен.

Когда-то давно, ещё на прежней «Нормандии» она прочла, что «в Евразии дети взрослеют рано». И теперь она согласилась со многими смыслами, скрытыми в этом казалось бы, немудрёном высказывании. Она тоже повзрослела рано и быстро. Повзрослела, потому что война с Жнецами не оставила ей, как и многим другим разумным органикам, иного выбора. Она редко улыбалась, редко расслаблялась и редко отдыхала. Потому что понимала — силу может сломить только ещё большая сила, а органики слишком уж расслабились. Слишком. И если они в самое ближайшее время не соберутся — впереди всех их ждёт только гибель и безличность. То, о чём Лиара узнала там, в госпитале. Ещё тогда, когда о столь массовых столкновениях с Жнецами обитатели Галактики не могли и помыслить — слишком это было непривычно. Слишком было это страшно и горестно.

А потом пришла эта война. Которую ждали, которую предвосхищали. Пришла и захлестнула Пространства сразу многих рас. И теперь и она воюет, хотя раньше любила больше спокойную, незаметную и многим непонятную научную работу. Редко когда ей удаётся теперь расслабиться на те же несколько минут. В такие минуты она неизменно думает о Шепарде, понимает, знает, что он, как мужчина, как старпом, воюет на самых сложных участках Противостояния. И продолжает любить её. Она эту любовь чувствовала. Только она. Другие, очень немногие, как она знала хорошо, тоже чувствуют эту любовь. И продолжают воевать, продолжают сражаться, продолжают бороться, чтобы у этой любви было продолжение.

И значит, она тоже будет воевать. Будет переступать через гуманность, через мягкость, через понимание запрограммиро-ванности ситуации. Потому что с таким врагом давать слабину нельзя.

И когда на одном из допросов, где она выполнила функцию эксперта, пойманный с поличным на уничтожении мирных обитателей очередного убежища диверсант-церберовец заикнулся о том, что азари годны только на роль… как он тогда, этот недочеловек, выразился, женщин лёгкого поведения, Лиара ощутила внутри себя такую волну гнева, что даже не уловила в деталях, как же она тогда на это отреагировала. Только потом ей рассказали о происшедшем в деталях. Она, как выяснилось, резко повернула голову к распятому на стене допросов церберовцу, сузила зрачки, затем — веки, превратив глаза в щёлочки, в которых плескалась жгучая всепоглощающая ненависть. В следующий момент её правая рука — от кисти до плеча вспыхнула биотикой и не успел церберовец даже вздохнуть, как был объят пламенем. Ей не препятствовали — он и так уже сказал всё, что знал. Его выпотрошили полностью. И он теперь только пытался, только пытался доказать, что он не сломлен, что он — господин, а все воины Сил Сопротивления — только рабы.

Тогда впервые она поняла, что тоже сильна чем-то не имеющим аналогов в мире Млечного Пути. Но сразу отбросила эту мысль в дальний угол сознания — кто же из разумных органиков знает свои возможности и способности до конца? Какое бы происхождение эти возможности и способности не имели, они были в распоряжении этого разумного органика с самого рождения. И только от него, конкретного разумного органика зависело, как и когда проявятся эти возможности и способности. Больше ни от кого. Ситуация да, спусковой крючок, но главное — желание и стремление напрячься, как говорили люди — прыгнуть выше головы, выйти за привычные безопасные рамки.

Самое время для таких выходов. Ибо победить такого сильного врага, каким оказались Жнецы, можно было только предельным напряжением всех сил.

И значит впереди — очередной бой, очередная вылазка к боевым порядкам сил Жнецов, очередное боестолкно-вение. Тессия превратилась в поле боя. Огромные территории и маленькие участки земли переходили из рук в руки по нескольку раз в сутки. Любая победа над Жнецами и их приспешниками давалась очень дорогой ценой. Пришлось приучить себя проверять, чтобы не оставлять после себя никого в живых — ни своих, ни чужих. Потому что тяжелораненные свои могли в следующий раз предстать перед своими бывшими сокомандниками уже как хаски. И желать только одного — уничтожить тех, с кем совсем недавно делили и кров и воду и оружие, и боеприпасы, и место для сна. Очень сложно стрелять в того, кто долгие недели жил рядом с тобой. Но стрелять надо было. Не выстрелишь ты — выстрелят в тебя. И попадут. Хаски уже не были органиками разумными, они уже приблизились к машинному состоянию и положению. И война с машинами становилась всё ожесточённее, всё непримиримее, всё непредсказуемее как по ходу, так и по результатам.

И вот среди этого непрекращающегося ужаса, терпя лишения, преодолевая трудности, сопротивляясь усталости, разумные органики проявляли свои лучшие качества. Никто не считал Лиару воином, никто не считал, что она должна быть воином в полном смысле этого слова. И, тем не менее, о ней заботились. Она часто засыпала, так и не дочитав очередной датапад, очередной ридер, очередной файл в инструментроне. А потом просыпалась на мягкой, насколько это было возможно, постели, укрытая тёплым покрывалом. Рядом находила сосуды с пищей и водой. Подкреплялась и принималась за работу.

Сколько всего было. А сейчас она рядом с Шепардом. На борту хорошо знакомого корабля. Боевого корабля глубинной разведки. И она знает, что всё у неё теперь будет хорошо. Она по-прежнему любит и по-прежнему любима. И ей больше ничего не надо — только знать и чувствовать любовь Джона и иметь полную возможность дарить ему свою любовь. Может быть действительно способную продлить дни его жизни. Хотя бы немного.

writercenter.ru

Лиара Т`Сони. - Основные персонажи - Энциклопедия трилогии Mass Effect

Возраст: 109 лет (на момент событий игры Mass Effect 3)

Пол: неприменимо (с точки зрения других рас - женский)

Класс: Азари-учёный (разновидность адепта)

В каждой уважающей себя космической саге, претендующей на ту или иную степень эпичности, должна в обязательном порядке присутствовать прекрасная инопланетянка, желательно какого-либо притягательного цвета, с большими красивыми глазами и чистой душой. И совсем хорошо, если с этой прекрасной представительницей чужой расы главный герой игры может развить романтические отношения. В серии игр Mass Effect с этой ролью прекрасно справляется дочь Матриарха Бенезии,  один из сильнейших биотиков в игре, доктор археологии, Серый Посредник и просто прекрасная азари – Лиара Т’Сони. 

Возраст.

Лиара Т’Сони родилась в 2076 году. На момент первой части Mass Effect ей 106 лет, на момент второй – 108. По ее словам в сцене на "Нормандии" – после событий дополнения «Логово Серого Посредника» - через месяц ей исполнится 109. Значит, во время погони за Сареном Лиаре было почти 107 лет. Возраст азари по людским меркам – вещь спорная. Сама Лиара говорит, что она едва вышла из поры детства. Конечно, определение понятия «детство» у азари и людей может сильно отличаться, но если воспользоваться математикой и провести соответствие между возрастом этих двух рас, и при этом брать за среднюю продолжительность жизни азари – 1000 лет, а людей 22-го века – 150 лет (по словам Шепарда в разговоре с Лиарой), то получится, что доктору Т’Сони на момент первой части Mass Effect всего лишь около 16-ти лет по людским меркам. 

Семья.

Появившись на свет в результате отношений между двумя азари, Лиара является так называемой чистокровной. Термин «чистокровная» весьма оскорбителен в азарийском обществе, настолько, что, как говорит сама Лиара, большинство представителей ее расы не осмелятся сказать ей это в лицо. Связь двух азари хоть и не приветствуется, но не является запретом. Азари считают, что ребенок, родившийся в результате таких отношений, не обогащает генофонд, в отличие от случаев, когда азари рождается от представителей других рас. В результате  «чистокровный» ребенок с самого детства становится изгоем в обществе. Возможно, именно из-за этого Лиара – дочь известного и уважаемого Матриарха – предпочитает уединение. 

В возрасте 106 лет Лиара в последний раз встречается с матерью, но уже по разные стороны баррикад: Матриарха взял под контроль Сарен, а командор Шепард в сопровождении Лиары хочет остановить её. Им придётся убить Бенезию, и лишь на краю гибели она освободится от контроля. Матриарх скажет, что очень гордится Лиарой, называя её "маленьким крылышком" перед тем, как умереть.

В Mass Effect 3 по прибытии на Цитадель Шепард может встретить Матриарха Этиту в общинном кафе. В ходе расспросов выяснится, что она - "отец" Лиары, следящий за ней от имени правительства азари (это подтверждается фотографией Лиары в квартире Этиты). Шепард может рассказать об этом Лиаре и убедить её впервые заговорить с "отцом".

Характер.

В большой степени, помимо её принадлежности к «чистокровным» азари, на характер Лиары повлияло то, что почти сразу же после её рождения партнер Бенезии оставила её и дочь. Матриарх воспитывала Лиару в одиночестве; это обстоятельство не является редкостью среди азари из-за продолжительности их жизни, намного превышающей сроки, отпущенные большинству других рас, но тот факт, что партнер Бенезии также принадлежала к расе азари, наталкивает Лиару на неутешительные выводы. В разговоре с Шепардом во время событий первой части Mass Effect Лиара предполагает, что, возможно, ее «отец» стыдится своей связи с другой азари и, соответственно, стыдится самой Лиары как доказательства и результата этих отношений. Впрочем, принимать этот вариант за абсолютную истину нельзя, и могут быть другие причины, побудившие партнера Бенезии оставить ее с дочерью, и Лиара это признает.

В Mass Effect 2 характер Лиары резко меняется: она становится более хладнокровной, расчётливой и жестокой. Профессия обязывает: дабы найти своего пропавшего друга - дрелла по имени Ферон - Лиара бросает карьеру археолога и становится торговцем информации. Она одержима поиском Серого Посредника и легко может нарушить законы и прибегнуть к убийству ради достижения цели. Не каждый Шепард сможет растопить сковавшие её льды и вновь увидеть добрую и милую девушку.

В Mass Effect 3 Лиара, уже не подогреваемая ненавистью к Посреднику, становится мягче и больше похожа на "ту самую" Лиару из Mass Effect. 

Обучение. Карьера ксеноархеолога.

С самого детства Лиару всегда привлекали протеане и тайна, окутывающая эту расу, исчезнувшую с лица Галактики более 50 000 лет назад. Следуя своему желанию изучать протеан и все, что с ними связано, а также стремясь избавиться от образа дочери Матриарха, навязываемого ей обществом и близкими, Лиара поступает на кафедру ксеноархеологии Серрайского университета Тессии, идя наперекор общественному мнению и воле Бенезии. Предположительно в 2133 году она оканчивает университет, получив степень  доктора археологии.

Занявшись научной деятельностью, Лиара полностью погружается в работу. Она стеснятся своего юного возраста, так как из-за него другие ученые-азари часто не воспринимают ее всерьез, как и многие выдвинутые Лиарой теории относительно истории протеан и тайны их исчезновения, которые впоследствии оказались верными. Например, её гипотеза, что протеане не были первой расой в Галактике, а также теория цикла уничтожения. 

В последующие 50 лет Лиара полностью погружается в изучение протеан – их культуры, архитектуры, истории и загадки исчезновения, пока в 2183 году не попадает на планету Терум в системе Кносс, что в скоплении Тау Артемиды, где, изучая памятник протеанской архитектуры, попадает в случайно активированную ловушку. Там, в своей погоне за мятежным Спектром Санреном Артериусом, ее  и находит командор Шепард, после чего Лиара присоединяется к команде фрегата ВКС Альянса Систем «Нормандия».

Погоня за Сареном. Cобытия Mass Effect.

После спасения Лиара присоединяется к команде Шепарда. Благодаря своим телепатическим способностям она может помочь командору собрать кусочки видений с протеанских маяков в единое целое и раскрыть планы Сарена. Она поражается способности человека удерживать эти видения в своей голове и замечает, что капитан интересен с научной точки зрения. Позднее этот научный интерес перерастает в романтический: Лиара влюбляется в Шепарда, даже если у него есть кто-то ещё. Если Шепард ответит взаимностью, азари поначалу смутится, ведь такого опыта у неё никогда не было. Но затем она проникнется к командору доверием и заметит, что между ними есть особая связь. После того, как "Нормандию" запрут на Цитадели, Лиара захочет успокоить Шепарда, и они почти поцелуются, но их прервёт Джокер. Лишь в кульминационный момент - полёт на Илос - Лиара придёт к командору в каюту и проведёт с ним ночь.

Поиски Серого Посредника. События Mass Effect 2.

Через некоторое время "Цербер" предоставляет командору информацию о Сером Посреднике и просит передать её Лиаре. Информация даёт азари шанс найти Посредника. Шепард и Лиара добывают информацию о местонахождении базы Брокера (попутно сразившись с маленькой армией и убив Спектра) и, взяв корабль на абордаж, находят Ферона. Дрелл всё ещё жив, несмотря на два года пыток. Дабы вызволить его из плена, Шепард и Лиара дают бой Серому Посреднику. Как результат: Лиара становится очередным Брокером и возглавляет свою новую организацию. Освобождённый Ферон ей в этом помогает.

В финале погони за Серым Посредником, когда Лиара придёт с визитом на "Нормандию", капитан сможет поговорить об их отношениях. Если Шепард захочет "кучу синих детишек", то Лиара заставит командора пообещать, что тот вернётся живым. Шепард же ответит, что нужно что-то особенное, к чему можно вернуться, и обнимет азари.

Галактическая война. События Mass Effect 3.

Лиара в любом случае будет сопровождать командора в миссии на Иден Прайм и до непосредственного знакомства будет поражена тем, что они нашли живого протеанина. Тем не менее, затем она разочаруется в протеанах, когда раскроется жестокая империалистичная сущность последнего из них - капитана Явика. 

Также Лиара отправится с командором на Тессию и будет опечалена тем, что Жнецы захватили её родную планету и столько азари погибло по её вине. Шепард может успокоить и убедить Лиару в невиновности. 

Обеспокоенная их возможным поражением, азари создаст собственный проект - аналог протеанских маяков. В нём будут заключена информация о циклах, Жнецах, Горне и командоре, если Шепард того захочет. Здесь же можно предпринять шаг к восстановлению отношений, если сказать азари, что им двоим нужно быть больше, чем друзьями. Поговорив в том же духе в Президиуме, можно будет восстановить роман, который по традиции достигнет кульминации перед решающей битвой в каюте капитана.

Авторское мнение.

В отличие от большинства других азари, в биографии Лиары Т’Сони не упоминается, что она проходила обучение военному делу или тренировала свои биотические способности. Мы знаем, что Лиара обладает немалой биотической силой (это очень хорошо видно в комиксе Mass Effect: Redemption и в DLC «Логово Серого Посредника»), а кроме того, судя по игре, владеет навыками обращения с оружием. 

Все азари имеют врожденные биотические способности, для развития которых представительницам прекрасной синекожей расы не нужны имплантаты, но их следует развивать. Лиара, с головой погрузившаяся в научную деятельность, вряд ли уделяла биотике должное внимание. Значит, либо T'Сони прошла тренировки по развитию своей биотики в раннем детстве или во время обучения в университете, либо в ее биографии имеются белые пятна, которые нам пока неизвестны.  Впрочем, эта загадка лишь еще больше притягивает к этой прекрасной азари и дает пищу для размышлений и фантазий.

www.masseffect2.in

Внештатные отношения капитана Шепарда: «Импорт отношений» - Сюжетные решения - Прохождение Mass Effect 2

Основной особенностью трилогии Mass Effect является развитие отношений между главным героем и второстепенными персонажами. Сам факт «романсабельности» вызвал бурную реакцию прессы, и, своеобразный переворот в игровой индустрии. В данной статье рассматриваются основные романтическии линии игры, которые существуют в первой части и описывается их продолжение в Mass effect 2.

Романсабельность — способность (свойство) второстепенного персонажа игры, при котором у главного героя (игрока) открываются уникальные диалоги, свидетельствующие об уникальности отношений между героем и персонажем.

Романсабельность в Mass Effect 2, наследованная из первой части

Романсабельность во второй части Mass Effect напрямую зависит от выборов, совершенных в первой части игры, ведь именно там Шепард мог развить ветку романтических отношений с одним из трех его сопартийцев:

Кайден Аленко

При переносе сейва в Mass Effect 2 фотография Кайдена находится в каюте. Если Кайден выжил, то он будет послан Альянсом в колонию Горизонт, где и встретится с Шепард. Кайден встречает Шепард объятиями*, однако вскоре узнает о причастности Цербера и отказывается сотрудничать. По возвращению на Нормандию, Шепард получает письмо с извинениями, что говорит о возможности продолжений отношений в Mass Effect 3. Если он не выжил на Вермаире, то вместо него будет Эшли, а Шепад будет видеть его образ при прохождении миссии «Место крушения Нормандии».

При развитии романтической линии с другим персонажем, в финальной сцене Шепард уберет фотографию. Если Шепард сохранит верность, она будет смотреть на фото Кайдена перед перелетом через ретранслятор Омега-4.

Эшли Уильямс

Если Шепард решает начать новые отношения, он уберет фото Эш со столика, если сохранит верность — будет смотреть на нее перед перелетом через ретранслятор.

Лиара Т’Сони

Существует вариант, когда мужской персонаж Шепарда развил обе ветки отношений с Эшли и Лиарой. В этом случае ему не избежать выяснения отношений на мостике.

При импорте сохранения в Mass Effect 2, Лиара, при развитой романтической ветке, участвует в спасении экипажа при атаке Коллекционеров.

Во время прохождения дополнения «Логово Теневого Брокера», у Шепарда есть возможность возобновить отношения с Лиарой. Перед высадкой на судно Теневого Брокера Шепард может попытаться разузнать как прошли два года, но Лиара уходит от ответов. Игрок, зная о том, как было спасено тело Шепарда может начать подозревать ее в связи с Фероном — именно поэтому она так хочет спасти своего друга.

Если миссия «Серого Посредника» выполняется после завершения романтической ветки с другим персонажем, то Лиара спрашивает об отношениях и желает счастья и долгих лет счастливой жизни Шепарду и его новой пассии, если выбор Шепарда пал на нового члена экипажа.

Баги: за одно прохождение мужским персонажем Mass Effect 2 можно переспать сразу с тремя персонажами и увидеть стриптиз Келли, баг вызван подменой файла настроек в процессе игры. Подробнее в продолжении статьи.

* - если сохранение небыло импортированно, то вместо объятий будет обычное рукопожатие.

Ша’ира

В Mass Effect 2 персонаж появляется только если импортировано сохранение и выполнены все квесты Спутницы. Ша’ира отправляет сообщение на терминал Шепарда, в котором сообщает что предвидит еще более сложные передряги на пути командора.

Это интересно:

• Один из навигаторов Нормандии CР-1 назначил встречу с Ша’ирой, потратив почти все свое жалование. Удалось ли бедняге дожить до встречи — неизвестно.
• Если при получении «вознаграждения» спутницы в команде находится Лиара, то она будет ревновать к Ша’ире и та отблагодарит только наставлениями.

Дополнительно

Очевидно, что схема отношений Кайден и Эшли создавались по одному сценарию, с поправкой на пол главного героя.

www.masseffect2.in

• 
  Что делать если при запуске dishonored 2 не запускается
• 
  Системные требования макс пейн 2
• 
  Топ 30 игр про выживание
• 
  Versus battle это
• 
  Мортал комбат 10 фаталити всех героев
• 
  Мария bloodborne
• 
  Metro conflict закрыли
• 
  Екай вотч игра
• 
  Сыендук фото
• 
  Комиксы черная вдова
• 
  Эмулятор ps3 для pc как настроить