Содержание
Расшифровка: интервью Юрия Дудя с Гариком Мартиросяном
12 сентября на канале Вдудь вышло интервью с Гариком Мартиросяном, известным российским и армянским шоуменом, сопродюсером и резидентом шоу Comedy Club, продюсером многих телевизионных проектов таких как «Наша Russia» и «Смех без правил». Мы решили выбрать из часового интервью самые интересные фразы Гарика Мартиросяна, чтобы вам сэкономить время.
ЮРИЙ ДУДЬ: «Чем новый сезон Comedy Club отличается от предыдущих?»
Гарик утверждает, что «каждый новый сезон Comedy Club отличается от предыдущих сезонов» так как их творческое кредо состоит в том, что не топтаться на одном месте. Гарик подтверждает свои слова тем, что если сравнить шоу 2005 года и выпуски 2016-2017 годов, то можно увидеть огромную разницу и в форме, и в содержании. Далее шоумен говорит о том, что часто слышит критику современного Comedy, якобы раньше было смешнее. Но он объясняет это тем, что «первые камеди клабы больше были похожи на отвязные студенческие капустники, где у миниатюр не было концовок, а сейчас у нас более продуманное законченное шоу».
То есть формат шоу изменился.
ЮРИЙ ДУДЬ: «Почему Мартиросян не выходит на сцену в камеди?»
ГАРИК МАРТИРОСЯН: Я врач. Знаешь, бывают такие случаи, когда сердце бьется, а мозг уже умер? В творческом смысле. Я считаю, что нельзя продолжать свое творчество если тебе нечего сказать. В какой-то момент я понял, что в рамках Comedy Club мне нечего сказать зрителю». Однако юморист не исключает того, что может выйти на сцену Comedy, если у него появится что-то новое.
ЮРИЙ ДУДЬ: «Уход резидента, который дался тебе тяжелее всего?»
ГАРИК МАРТИРОСЯН: Абсолютно все. К примеру, Молочный с Лирником, дуэт имени Чехова. Это очень крутые ребята, у которых был свой почерк.» Гарик говорит о том, что в творчестве важнее всего быть уникальным, а не быть лучше всех.
ЮРИЙ ДУДЬ: «Как создается шутка? Расскажи технологию придумывания юмора на примере этого кабинета»
ГАРИК МАРТИРОСЯН: Есть авторская группа, этих людей очень мало.
Их можно назвать поименно: Алексей Ляпоров, Алексей Пойманов, Радик Бигулаев, Сергей Бессмертный, который раньше выступал на сцене и другие. Они все лингвисты, окончившие Пятигорский ин.яз.» Гарик говорит о том, что важнее всего для юмориста это умение обращаться с родным языком.
ЮРИЙ ДУДЬ: «И что они делают?»
ГАРИК МАРТИРОСЯН: Они собираются в своих кабинетах, открывают интернет, общаются на тему того, что происходит сейчас в мире. Например, сейчас активно обсуждается тема ядерной программы в Северной Корее. Кто-то предлагает «О, давайте Харламов сыграет Кем Чен Ына» .Снимаем « первый слой юмора» и смотрим похоже или нет. Дальше добавляем драмы, так как в основе любого действия лежат конфликты. Это относится и к юмору. Затем авторская группа работает над шутками и постепенно «скелет обрастает мясом». Затем происходит творческая дискуссия, где все выражают свое мнение откровенно.
ЮРИЙ ДУДЬ: «Я слышал, ты часто смотришь в компьютер в этот момент?»
ГАРИК МАРТИРОСЯН: Я играю в шахматы на время.
И когда заходят ребята, я начинаю играть. Их задача- оторвать меня от шахмат. Если им это удается, значит и зрителей это зацепит
ЮРИЙ ДУДЬ: «Вы избегаете политических тем в юморе?»
ГАРИК МАРТИРОСЯН: Нет. Мы шутим про все, что хотим. Топорные вещи, которые люди хотят от нас услышать мы не говорим. Очень часто юмор граничит с хамством, мы стараемся не переходить эту границу.
ЮРИЙ ДУДЬ: «Почему вам разрешают шутить про Путина?»
ГАРИК МАРТИРОСЯН: Потому что мы делаем это талантливо.
ЮРИЙ ДУДЬ: «Я слышал, что резидентам камеди разрешается употреблять наркотики. Это правда?»
ГАРИК МАРТИРОСЯН: Наркотики разрушают головной мозг, — я как врач говорю.- « Это второй вопрос, который нам постоянно задают. Невозможно в неадекватном состоянии придумывать шутки. Хотя есть русские режиссеры, которые в этом состоянии снимают свои фильмы»- шутит Мартиросян.
ЮРИЙ ДУДЬ: «Что за вечеринка была у Медведева?»
ГАРИК МАРТИРОСЯН: Это была не вечеринка, это была очень милое, теплое мероприятие. Дмитрий Анатольевич- выпускник юрфака ЛГУ. Это был вечер встречи выпускников, нас пригласили туда выступать.
ЮРИЙ ДУДЬ: «Вы вели это мероприятие?»
ГАРИК МАРТИРОСЯН: Конечно нет. Вот тебя пригласит Медведев, ты будешь брать деньги? Дмитрий Анатольевич- большой поклонник Comedy Club.
ЮРИЙ ДУДЬ: Смотрел «Он вам не Димон»?
ГАРИК МАРТИРОСЯН: Нет, не знаю о нем. Не верю в то, что не доказано.
ЮРИЙ ДУДЬ: «Объясни, почему «прожекторперисхилтон» скатился?»
ГАРИК МАРТИРОСЯН: Это ты так считаешь. Как я могу это объяснить? Хорошо. Потому что у тебя остался ностальгический привкус от тех выпусков. На самом деле, мир меняется, новости меняются. Интернет наступает на пятки, съедая свежие новости.
И тут выходит субботний «перисхилтон», который пытается отматать назад, пытаясь шутить. Иногда это удается. Мы понимаем, что у прожектора много проблем. Но мы докажем тебе, что мы крутые.
ЮРИЙ ДУДЬ: «Твой годовой доход больше 1 миллиона евро, правильно понимаю?»
ГАРИК МАРТИРОСЯН: Это не так. Если бы соглашался на все предложения, то я бы столько зарабатывал.
ЮРИЙ ДУДЬ: «Forbes оценивал твое состояние в 3 миллиона долларов»
ГАРИК МАРТИРОСЯН: Я обожаю Forbes за то, что они разглашают непроверенную информацию. Они написали Батрутдинову доход в 2,8 миллиона долларов. Мы ржем над этим, потому что в этот момент у него нет квартиры и он ездит на обычной иномарке.
ЮРИЙ ДУДЬ: «Почему не ведешь свое шоу?»
ГАРИК МАРТИРОСЯН: Очень ограниченный круг лиц, которых можно приглашать на шоу. В России люди очень хотят быть красивыми, не хотят, чтоб над ними смеялись.
ЮРИЙ ДУДЬ: «Оксимирон или Гнойный?»
ГАРИК МАРТИРОСЯН: Отношусь к русскому репу негативно. Его просто не может быть. Рэп- это социальный протест.
ЮРИЙ ДУДЬ: «ТВ или интернет?»
ГАРИК МАРТИРОСЯН: Конечно, ТВ. А если говорить про будущее, то интернет.
СМОТРИТЕ ПОЛНУЮ ВЕРСИЮ ИНТЕРВЬЮ
ИНТЕРВЬЮ ЮРИЯ ДУДЯ РАСШИФРОВАЛА АНЖЕЛИКА ЧЕРЕДНИЧЕНКО
Мартиросян — тряпка? Почему зрители Youtube разочарованы в юмористе
Редакция сайта
Теги:
Гарик Мартиросян
Юрий Дудь
Youtube
Интервью со звездами
Мнение общественности
В связи с запуском нового сезона Сomedy Сlub Юрий Дудь взял интервью у Гарика Мартиросяна.
Юрий Дудь — ведущий «КУЛЬТ ТУРЫ» на «МАТЧ ТВ» и создатель популярного канала «ВДУДЬ» на YOUTUBE с 1,5 млн подписчиков (о его блоге мы рассказывали здесь). Популярен он тем, что задаёт совсем неудобные вопросы, начиная от зарплаты и заканчивая чем-то вроде: «При каких обстоятельствах был самый крутой секс в жизни?» Конечно, при такой манере интервью Дудь не мог не спросить Мартиросяна насчёт танца с Дмитрием Медведевым.
«Это был просто веселый вечер, хорошая погода, всем было весело, и никто не подозревал, что какое-то видео попадает в Сеть… После того как ролик показался в YouTube, последующие три дня были для меня адом. Мне все писали, звонили, называли хореографом Рудольфом Нуреевым. Но я не дал ни одного интервью. И уже после того как Медведев сказал: «Да расслабьтесь, это был просто вечер выпускников, мы танцевали», — я вздохнул с облегчением. И понял, что могу уже что-то ответить», — рассказал Мартиросян.
Но больше всего зрителей взбесил ответ Мартиросяна на вопрос, смотрел ли он фильм «Он вам не Димон».
«Таких фильмов триллион… Я не хочу соотносится с вещами, которые не доказаны и официально не существуют». Никто ему, конечно, не поверил, так как посмотреть расследование можно ради любопытства, но чтобы так вымораживаться и переводить разговор на РенТВ и тупые фильмы — это, мягко говоря, «зашквар».
Не менее нелепо выглядело резкое осуждение Мартиросяном наркотиков, хотя раньше ходили упорные слухи о том, что среди резидентов Сomedy Сlub не возбранялось их использование, если это не мешало общему ходу шоу. Дальше — больше: Мартиросян сказал, что и в состоянии алкогольного опьянения невозможно придумать хорошую шутку, и вообще, все резиденты бросили курить и начали заниматься спортом. Позиция была бы достойна уважения, если бы не вызывала столько сомнений у разочарованных зрителей.
В комментариях под видео пользователь Мария М. пишет: «Гарик лукавит) И да) это мое ощущение от интервью, мое ощущение как зрителя) судя по коментам не только у меня сложилось такое ощущение.
Гарик и тебе не надо объяснять, почему у меня такое ощущение ( аналогия с прожектором пэрисхилтон)….и уж точно МНЕ не надо думать о том, что со мной не так, почему мне кажется, что местами меня водят за нос….Я не даю оценку, я говорю об ощущении, что мне солгали (» (Орфография и пунктуация авторские. — Прим. ред.)
Увы, мало кто поверил Мартиросяну. Вердикт публики таков: он отличный бизнесмен, хороший человек и мастер обхода острых вопросов. Но очень сильно чувствуется страх даже малейшее слово сказать неверно — настолько сильно герой сглаживает углы.
Текст: Кирилл Егор
Марк Джордан Разговор с Лией Мартиросян
Марк Джордан
Хотя детство в школах Торонто середины 20-го века было трудным, у Марка Джордана была диагностирована дислексия гораздо позже. Его позиция «заставь это работать» привела к карьере отмеченного наградами певца, автора песен и продюсера. У Джордана есть жизненные достижения, он исполняет свою собственную музыку и пишет для таких суперзвезд, как Шер и Род Стюарт.
Постоянная оперная певица ABILITY Лия Матиросян рассказала Джордану о своей карьере, о том, как любовь к музыке повлияла на его творческую жизнь и о том, как развивается музыкальный бизнес. Джордан поделился большой мудростью и рассказал, как его дети следуют своим мечтам.
Мартиросян: Ты пишешь песни или просто записываешь то, что придумаешь?
Джордан: Я записываю.
Мартиросян: А потом кто-то другой расшифровывает.
Джордан: Кто-нибудь сделает базовую схему аккордов. На самом деле вы не делаете этого, если только вы не пишете музыку и тому подобное. На самом деле они даже не используют аккорды, они используют систему счисления.
Мартиросян: Что ты имеешь в виду?
Джордан: Хорошо, если я напишу график для своей группы, я напишу F-7, такт G, такт D-минор. Но в Нэшвилле они могут пройти 6, 4, 3+, 2, 1, 9.0003
Мартиросян: Интересно.
Джордан: Да, у них нет партитуры. И эти ребята невероятные. Их называют числовыми таблицами.
Мартиросян: Это же они придумали много лет назад?
Джордан: Думаю, да.
Мартиросян: Они устали учить…
Джордан: Да, я думаю, что, наверное, все. Но знаете, некоторые люди с дислексией могут видеть цвета. Я не рисую, а рисую.
Мартиросян: Правильно, ты рисуешь. Вы всегда так делали или это появилось недавно?
Джордан: Ну, я люблю искусство. Я начал делать это снова около семи лет назад. Я начал рисовать, чтобы делать перерывы — что-то вроде очищения вашей силы или чего-то еще — я не знаю. Я называю это плоской музыкой, и она для меня.
Просто… Знаешь, песни имеют цвет, текстуру, архитектуру и все то, что есть в картинах. Для меня это то же самое.
На самом деле, когда мне поставили диагноз, я не осознавал, что он у меня есть, пока диагноз не поставили моей дочери.
Мартиросян: Ого.
Джордан: Я прочитал ее отчет и подумал: «О, это я».
посмотри
Мартиросян: В каком возрасте поставили диагноз?
Джордан: Кажется, она училась в третьем классе.
Мартиросян: В чем вы видите разницу между тем, когда вы были в школе и попали в эту категорию, и тем, что они делают с ее образованием?
Джордан: Большая разница. Во-первых, она не была стигматизирована. Они помогли ей. Нам предложили сдать анализы. Итак, мы сделали. Помогали так. Итак, у нас было знание; и мы получили ее помощь. Мы отправили ее в другую школу, небольшую частную школу, и они с ней работали.
Она намного лучше меня читает, но с компьютерами у нее проблемы. Цифровая революция тяжела для таких людей, как я, потому что все нужно читать. Я был очень рад поднять трубку и сделать заметки о том, что разговор был. Текстовые сообщения, все эти вещи хороши для чего-то, но я не получаю много информации из текста или чего-либо, что я читаю.
Мартиросян: Ничего?
Джордан: Когда начиналась электронная почта, я слышал тон голоса в своей голове. Иногда у меня возникало неправильное намерение, потому что я слышал сердитый голос, но на самом деле не понимал его.
Цифровой мир тяжел для меня.
Марк Джордан и Лия Мартиросян
Мартиросян: Вы можете использовать смайлики.
Джордан: Ага.
Мартиросян: Мы только что сделали статью о том, как некоторые люди используют смайлики, вплоть до того, что они даже используются сейчас для людей, которые стали невербальными из-за деменции. Смайлики позволяют им начать общение.
Джордан: Правда!
Мартиросян: Это больше, чем просто смайлик. Это форма общения.
Джордан: Интересно. Моя тетя, я думаю, страдала слабоумием. Она потеряла речь. Но она могла петь. Она просила что-нибудь, но ей приходилось это петь. Разве это не дико?
Мартиросян: Проводится много исследований по возвращению памяти людям с помощью музыки, с деменцией и болезнью Альцгеймера. Действительно крутые вещи о том, как наш мозг воспринимает эти разные волны и память, музыка переключается на основную часть нашей души или что-то в этом роде. Для людей музыка — это тоже язык.
Джордан: И ритм, а потом, наверное, пение.
Мелодия — это язык. Это коммуникативно. Потому что, если вы не говорите своими словами то же самое, что и мелодия, вы теряете смысл. И ритм. Вы можете говорить только определенные вещи под определенные ритмы. Это имеет смысл. И вы можете говорить только определенные вещи под определенную мелодию. Я полагаю, вы должны подключиться к этим древним языкам.
Мартиросян: Вы знаете Куинси Джонса?
Джордан: Ага.
Мартиросян: Вы когда-нибудь говорили с ним об этом? Он проникает очень глубоко в частоту земли.
Джордан: Нет, я никогда не говорил с ним об этом. Ну, я написал для всех старых чуваков.
Мартиросян: (смеется) Мы хотим, чтобы вы назвались.
Джордан: Моя первая обложка была с Дайаной Росс, Шер и Родом Стюартом. Я много чего для него написал.
Мартиросян: Как вы пришли в бизнес?
Джордан: Когда я услышал Боба Дилана, я понял, что могу заниматься музыкой. И он был успешным. Я хотел быть успешным. Итак, я только начал писать и играть в клубах Торонто.
Мартиросян: Ваша оригинальная музыка?
Джордан: Ну, сначала нет. А потом я тайком это вкладывал. И людям это нравилось. Люди пришли послушать. А потом люди выстраивались в очередь, чтобы посмотреть на это. И тогда звукозаписывающие компании, вы знаете, и их ребята шли и искали, где есть состав. Вот как они привыкли принимать решения.
Мартиросян: Да, это были старые добрые времена!
Джордан: Итак, у меня есть контракт на запись.
Мартиросян: Должно быть, это было захватывающе!
Джордан: Да, удачи. Это лучшее. Сделай дерьмо, и люди заплатят тебе! (смех) Я так и сделал, и получил контракт на запись в Канаде. Я не понимал, что это ничего. Это очень маленький рынок. Я знал, что мне придется поехать в Штаты, если я хочу выйти на новый уровень.
Итак, я снова заключил издательский договор с Warner. По разным причинам мои записи шли хорошо, но они не были хитами. У меня были хиты в Канаде, в Испании или где-то еще, но у меня не было большого американского хита.
Но другие артисты услышали мои песни и начали их записывать. И тогда у них будет хит.
Мартиросян: Вы получали от этого гонорары?
Джордан: Да. В те дни вы получали гонорары.
посмотри
Мартиросян: То есть сейчас нет?
Джордан: Нет. Теперь все получают музыку бесплатно. Я приведу вам пример. Делать математику.
Мартиросян: Я не люблю математику.
Джордан: (смеется) Я тоже. У меня была песня на большом альбоме Шер «Believe», ее большом возвращении — одном из них — было продано 20 миллионов пластинок. И поскольку лицензионные платежи были вещью, которую они продавали, диском, они были в некотором роде продавцами пластика. Такова была модель. Так что они платили нам восемь центов за песню за каждую проданную пластинку. Вы бы разделили это со своим издателем, так что четыре цента умножить на 20 миллионов. Это хорошо — 800 000.
Итак, теперь вместо восьми центов за стрим на Spotify, где люди чаще всего слушают музыку, это 0,00004 цента.
Мартиросян: Прекрати!
Джордан: Итак, вам нужно иметь около 100 миллионов стримов — не так просто — чтобы заработать 20 тысяч или около того. Так что математика сейчас сумасшедшая.
Мартиросян: Итак, на чем зарабатывают музыканты?
Иордания: в прямом эфире.
Мартиросян: Я предпочитаю это. Я не люблю записи. Мне нравится быть среди людей.
Джордан: О да. Это невероятно. Это очень сложно сделать за всю жизнь. И это дорого. Художник платит за все. Итак, вы должны заплатить всем. Если вы идете куда-то, а билеты на концерты не раскупаются — это большой финансовый риск. Но если вы огромная звезда, вы можете это сделать. Род Стюарт, когда он приезжает в Торонто, продает 35 000 билетов. Его посадили на хоккейную площадку, где продают выпивку.
Мартиросян: В наши дни лучше быть автором песен, чем музыкантом?
Джордан: Хороший вопрос.
Мартиросян: Я думаю, они сейчас больше ценятся, и риска нет, да?
Джордан: Риска нет.
Но если вы арендуете зал и репетируете свою группу, а потом идете и играете, все очень линейно. Это то, что вы делаете. И вы рекламируете это; и люди либо придут, либо не придут. Как автор песен, вы можете сидеть в своей комнате и писать песни 20 лет, прежде чем кто-нибудь обратит на это внимание.
Они оба сложные. Они оба имеют риски. Это просто разные риски. Я даю, может быть, 20 или 25 концертов в год, но они не приносят больших денег. Они вообще не приносят мне много денег. Но я думаю об этом как о части автора песен. Играть — это становится немного загадочным — но вы должны писать. Вы пишете для кого-то. Вы также должны написать, где они играют. Это трудно понять.
Как на концерте. Вы должны играть в концертном зале. Вы должны заполнить пространство, и вы не должны переполнять или недополнять его. Вот почему вы редко увидите, как фанк-группа играет на арене. Это просто звучит как грязь. В космосе не работает. Это больше клубная музыка, поэтому они играют на небольших площадках.
Потому что к тому времени, когда оно отскакивает от стены, в большом театре уже слишком много упреков.
Я написал «Ритм моего сердца» для Рода Стюарта. В основном это народная песня. В ней около шести аккордов. Это народная песня, очень первичная. Вы можете играть в нее на арене, и она работает. Но сложный материал, в котором много попсового, — это другое. Когда ты пишешь для кого-то, ты должен писать для того места, где они играют, а также для радио.
Мартиросян: Если кто-то напишет песню и кто-то подберет ее для исполнения, вы, автор песен, получаете деньги каждый раз, когда эта песня поется?
Джордан: Теоретически вы получаете гонорар, когда они это делают. Это очень мало.
Мартиросян: Допустим, я вышел и спел кавер в кафе, как это работает? Буду ли я кому-то должен деньги?
Джордан: Вы бы так и сделали — заведение платит.
Мартиросян: О, правда!
Джордан: Вы не платите. Это общая лицензия, которую площадки, нанимающие живых музыкантов, платят за год.
Это единовременная сумма. И затем есть журнал того, что это за песня.
Мартиросян: Ой, не смотрел.
Джордан: Это довольно сложно. Это не очень эффективно, но так оно и есть. (смех)
Мартиросян: Двадцать пять концертов в год, это здесь или тоже в Канаде?
Иордания: в основном в Канаде. Когда я был здесь 17 лет, я мало играл вживую, почти совсем. Я просто был в студии, в основном писал песни. Но я люблю играть. Раньше я не любил играть, а теперь люблю.
Мартиросян: Это хорошо.
Джордан: Да, мне это нравится.
Мартиросян: Что ты сейчас делаешь в Лос-Анджелесе? Кроме встречи с нами?
Джордан: У меня здесь есть люди, с которыми я пишу. Я немного напишу. И я люблю видеть своих старых друзей.
Мартиросян: Спасибо, хоть мы и познакомились.
Джордан: (смеется) Сейчас мы вместе записываем альбом.
Мартиросян: Все песни готовы?
Джордан: Мы делаем это пополам. Некоторые оригинальные, некоторые другие версии уже написанных песен.
Мартиросян: Когда вы говорите, что работаете с некоторыми из ваших писателей, как вы выбираете себе партнеров?
Джордан: Хороший вопрос. Я действительно не очень много работаю с новыми людьми. Я думаю, потому что легче работать с людьми, которых ты знаешь. Когда что-то спродюсировано, я работаю с разными музыкантами и разными продюсерами, которые, возможно, привносят в вечеринку другую эстетику. Но, в основном, для писательского аспекта я обычно работаю с людьми, с которыми у меня есть история. Я должен сказать, что это просто проще.
Мартиросян: Если вы работали с какими-то новыми людьми, то, возможно, вы открываете двери людям, которые не смогли пробиться в индустрию и которые могут быть действительно креативными? Мне всегда хочется вдохновлять журналистов и делать все возможное, чтобы они были опубликованы.
Джордан: Я бы сказал, что в музыке немного по-другому, потому что молодые люди, вероятно, не хотят со мной работать.
Мартиросян: Ну, это правда.
Это было первое, что я подумал. (смех)
Джордан: Да, я знаю. Я мог видеть это в твоих глазах. Потому что эстетика другая. И мне трудно общаться так, как должны общаться молодые авторы песен.
Мартиросян: Вам нужна старая душа для работы, независимо от ее возраста?
Джордан: Ага. И такие люди есть, но это сложнее. Да и производство другое. Я лучше напишу песню так, как умею писать песни. А потом, если кто-то захочет взять и произвести более современным способом, то это проще. Вместо того, чтобы пытаться погрузить голову в это пространство, потому что это должно быть что-то, чему я научился, а не чувствовал. Я не чувствую современности в том, как ритм встраивается в песню сейчас.
Мартиросян: Ритм есть? (смеется)
Джордан: Да, много. Дайте подумать, как это выразить. Я думаю о ритме органично. Это происходит от того, что мы органически делаем своими конечностями. Это трудно объяснить. Но ритм в современной поп-музыке более сфабрикован, потому что мы получаем его не от человеческой эргономики, которую мы делаем своим телом.
Они также используют технологии по-другому. Мы тоже так делали, но мы просто записывали происходящее. Они манипулируют этим.
Мартиросян: Ага.
Джордан: Итак, они делают вещи, которые мне не кажутся органичными. Мне трудно это писать. Но если вы возьмете что-то, что является полностью сформированной песней, вы можете взять ее — а затем манипулировать ею — и сделать ее более современной в контексте, чем, возможно, я чувствовал. Я бы предпочел пойти по этому пути. Я всегда выбираю легкий путь.
посмотри
Мартиросян: Ваши дети подходят к музыке так же плавно, как вы, или более технично?
Джордан: Немного того и другого. Моя дочь больше. Мой сын больше технарь, но очень органичен по-своему. Вы можете услышать его на Spotify, Эзра Джордан. Он замечательный.
Мартиросян: А как нашу дочь зовут?
Джордан: Зои Скай Джордан. Она немного больше там. Ее последним синглом был «I Don’t Give a F***». (смех)
Мартиросян: Это классика.
Джордан: (смеется) Это было очень громко на радио.
Мартиросян: Как выписывают «е***»? Я не думаю, что вы можете просто играть это публично, не так ли?
Джордан: Вы можете — возможно, вы не можете в Америке, но вы можете на Spotify. Это их мир. Спотифай.
Мартиросян: Б***да.
Джордан: Б***, да! (смех) Да черт возьми. Она интересная девушка.
Мартиросян: Звучит как фейерверк. И она тоже играет на инструментах?
Джордан: Гитара и немного пианино.
Мартиросян: Вы всей семьей занимались музыкой?
Джордан: Мы сделали пару шоу вместе, радиошоу.
Мартиросян: В дорогу возьмешь? Вы думали об этом?
Джордан: Моя жена думала об этом.
Мартиросян: А она сказала: «Б***, нет!» (смех)
Джордан: Ага. Мои дети не хотят. Они — вы знаете.
Мартиросян: Они хотят заняться сольной карьерой. Они вернутся к этому.
Джордан: Будут, когда у них будут дети. Они это получат. Но я не хочу… Если бы мой отец когда-нибудь сказал: «Почему бы тебе не пойти и не спеть со мной?» Я бы сказал: «Что за?» — теперь я жалею об этом.
Мартиросян: Абсолютно.
Джордан: Но я бы никогда этого не сделал. Он никогда не просил, но я бы не стал этого делать.
Мартиросян: Он сотрудничал с кем-то из людей той эпохи?
Джордан: Мой папа? Он не был писателем.
посмотри
Мартиросян: Я имею в виду с певцами.
Джордан: О да. Он сделал несколько оперных коллабораций. Он делал рождественские специальные передачи, которые транслировались.
Мартиросян: Вы когда-нибудь сотрудничали с классическими певцами?
Джордан: Конечно, хотел бы. (продолжение следует?)
marcjordan.com
Ванес Мартиросян рассказывает о Кинтане, Ангуло, Уильямсе
Райан Бертон о его ссоре с Кассимом Оумой и возможном бое с Карлосом Кинтаной в андеркарте Мигеля Котто против Юрия Формана в июне. В этом эксклюзивном интервью The Nightmare говорит, что, несмотря на то, что ему 23 года, он готов к пятерке лучших противников и что ему больше не нужны настройки.
BoxingScene.
com: Что у вас нового?
Ванес Мартиросян: Прямо сейчас мы обсуждаем с Top Rank мой новый контракт. Я, наверное, уйду вместе с ними. Просто делаю это и жду, хочет ли (Карлос) Кинтана драться. Я действительно хочу боя, но я думаю, что они не хотят боя. Похоже, я снова буду драться в апреле или июне. Если это будет в июне, Боб Арум говорит, что хочет, чтобы я дрался по карте Котто-Формана, так как это моя весовая категория. Я был в тренажерном зале, и мой вес действительно хороший. Я готов сражаться.
BoxingScene.com: На прошлой неделе я прочитал на BoxingScene.com, что Кинтана говорит, что бой поможет поднять вашу карьеру, но ему это ничего не даст. Что ты думаешь по этому поводу?
Ванес Мартиросян: Ну, это неправда, потому что я не думаю, что он много сделал в последнее время. Да, он дрался с несколькими хорошими бойцами, но если ты хороший боец, я думаю, что в боксе не имеет значения, с кем ты сражаешься. Вы должны просто доказать, что вы лучше.
Я молодой и перспективный парень. Я голоден, и он должен доказать, что может победить талантливого игрока, который тоже появится. Я думаю, что с ним он ищет денежный бой, а бой со мной для него больше риск, чем что-либо еще.
BoxingScene.com: Ждать до июня для такого молодого парня, как вы, немного похоже на увольнение. Хотели бы вы устроить драку до этого?
Ванес Мартиросян: Мой дядя и мой менеджер Шелли Финкель работают над этим с Top Rank. Я хотел бы сделать это, и это то, над чем они работают. Мы должны все узнать через несколько дней.
BoxingScene.com: Бой с Умой был для вас шагом вперед, а Кинтана — еще одним шагом вперед. В этом году ты продолжаешь работать над тем, чтобы драться с лучшими парнями в 154 фунтах?
Ванес Мартиросян: Я знаю, что в бою с Умой я провел не лучший бой. Я бы сказал, что я был примерно на 50% Вэйнов в том бою, верьте этому или нет. Это был один из тех боев, в которых я не знал, насколько хорош.
Я немного нервничал. Если я буду драться с Оумой сейчас, я обещаю, что нокаутирую его через несколько раундов. В том бою он показал мне, где я стою в боксе. Это было испытание. Я прошел тест, но это было тяжело. Если я снова буду драться с ним, я уверен, что остановлю его, потому что знаю, на что способен. Бой с Омой ответил на множество вопросов. Я был счастлив, когда мне сказали, что я буду драться с Кинтаной. Я рад этому бою, потому что наконец-то могу показать людям, на что я способен. Я не тот парень, который дрался с Кассимом Оумой. Я намного лучше этого. Я хочу, чтобы все это знали. Top Rank это знает. Шелли Финкель знает это. Боб Арум знает это. Мой дядя это знает. Фредди Роуч это знает. После боя Фредди сказал мне, чтобы я не беспокоился об этом и что мы будем усердно работать в зале. Это был хороший бой для меня. Я многому научился и, как я уже сказал, ответил на множество вопросов. Это было то, что мне нужно было узнать о себе, и мне нужны громкие имена. Мне нужен Пол Уильямс и все остальные парни в 154 фунтах.
Я просто хочу, чтобы этот снимок показал, на что я способен.
BoxingScene.com: Что вы можете взять из боя с Умой, чтобы применить его к возможному бою с Кинтаной, который хитер и победил Пола Уильямса?
Ванес Мартиросян: Я знаю, что выступаю намного лучше, чем в бою с Умой. Я так много мог сделать, но не сделал. Если бы я сделал то, что мог, я бы остановил его. Что я могу взять с собой в бой с Кинтаной, так это большую уверенность. Я мог бы больше размахивать руками и показать миру, на что я действительно способен. Покажи им, что я чемпион и я здесь, чтобы остаться.
BoxingScene.com: Если этот бой состоится в андеркарте Котто против Формана, как вы сказали, может произойти, Top Rank сказал, что даст вам шанс победить в главном событии?
Ванес Мартиросян: До меня доходили слухи об этом то здесь, то там, но ничего официального. Мне бы это понравилось, и это бой, который понравился бы Фредди [Роучу]. Я бы хотел драться с Котто или Юрием Форманом.
Думаю, я мог бы победить их обоих, и победить их обоих очень хорошо. Я просто хочу драться с лучшими парнями. Я нахожусь в той точке своей карьеры, когда больше нет ступенек, нет больше боев по настройке и больше нет драк, как люди говорят «бездельники». Я никого не считаю бомжом, но некоторые люди говорят, что некоторые парни бомжи. Думаю, мне пора встретиться хотя бы с пятеркой лучших парней, кем бы они ни были. Будь то Ангуло, Киркланд или любой из них. Я хочу драться с лучшими бойцами в мире. Это спорт, и вы просто не можете быть нянькой все время на протяжении всей вашей карьеры. Я не думаю, что это правильно. Вы обманываете себя и обманываете людей, которые смотрят на вас. Я просто хочу драться с лучшими и показывать хорошие выступления для людей, чтобы они могли увидеть, что у меня есть, и я обещаю, что не разочарую их.
BoxingScene.com: Ваш бой против Ангуло был бы интересным бойцом для новичков.
Ванес Мартиросян: Это был бы хороший бой, но я не думаю, что Гэри Шоу захотел бы поставить против меня одного из своих бойцов, потому что он знает, что я их побью.
Гэри несколько раз видел меня в спортзале на спарринге, и он знает, что происходит. Еще один боец, с которым я хотел бы драться, это Сергей Дзинзирук. Я думаю, что Шоу только что подписал его. Я бы тоже хотел сразиться с ним. Я знаю, что он отсутствовал какое-то время, но я хотел бы встретиться с ним лицом к лицу. Я просто хочу драться с лучшими. Надеюсь, я получу возможность. У меня лучший промоутер в Top Rank и лучший менеджер в Shelly Finkel. У меня есть хороший дядя, который отлично работает советником Шелли. У меня за спиной хорошая команда, и я уверен, что они помогут мне в боях, и я справлюсь.
BoxingScene.com: У вас есть сообщение для болельщиков?
Ванес Мартиросян: Хочу поблагодарить болельщиков за то, что они продолжают меня поддерживать. Я знаю, что последний бой был тяжелым и разочаровывающим. Скажу по себе, я был разочарован. Я ставлю себе D за этот бой. Дайте мне громкие имена, и я доставлю. Я просто хочу, чтобы они знали, что я ценю поддержку.